Тайные раны

— Ладно, черт с ним, — произнесла Кэрол, помимо собственной воли криво улыбаясь. — Вы не представляете, как я ненавижу ошибаться. Но в следующий раз, Пола, если следующий раз вообще будет, сначала сообщи мне, а потом уж отправляйся проверять очередное озарение Тони. Знаешь ли, он не всегда оказывается прав. А я тебя всегда выслушаю. — Она видела, как плечи Полы обмякают. В сердце у Кэрол по-прежнему пылал гнев, но она решила приберечь его для того, кто его действительно заслуживает. — Итак, кто такой этот Джек Андерсон и где нам его найти?

— А вот здесь, — вздохнула Крис, — мы столкнулись с маленькой проблемой. По данным Стейси, его не существует.

— То есть? — резко спросила Кэрол, не расположенная сейчас играть в угадайку. — У нас есть его фото. Оно явно откуда-то пришло.

— Мы поговорили с человеком, который нам его прислал. И с третьим человеком, который изображен на том снимке. Оба заявляют одно и то же. Когда-то они учились с Джеком Андерсоном в школе. А потом он не раз участвовал вместе с ними в викторинах, которые по вечерам проводились в одном пабе — по вторникам в «Красном льве», это в Даунтоне. Команда, за которую он выступал, называлась «Весельчаки». Но года три назад он перестал приходить. Наши ребята справились у парней из «Весельчаков», и они сообщили, что, по их сведениям, Андерсон перебрался в Стокпорт. После этого его след теряется, — добавила Пола.

— Стейси говорит, в Стокпорт он не поехал, — объяснила Крис. — А если и поехал, то не зарегистрировался в списках избирателей. Он не платит муниципальный налог, его нет в телефонном справочнике, он не занесен в списки плательщиков НДС и четыре года не заполнял декларацию о доходах. Его нет в каталогах банкротов, у него нет действующей кредитной карточки. Вас не пугает, что она может обнаружить?

Кэрол даже передернула плечами.

— Пытаюсь об этом не думать. А что его родные? Старые школьные приятели?

— Мы этим занимаемся, — ответила Пола. — Тот парень, который прислал нам фото, говорит, что отец Андерсона служил в армии. Кажется, его убили во время первой войны в Персидском заливе, вскоре после того, как сам Андерсон пошел в Харристаунскую школу. Наш источник не уверен, правильно ли он запомнил, но ему кажется, что Андерсон-старший попал под огонь своих же.

— Для детей такое даром не проходит, — заметила Кэрол. — А его мать?

Крис сверилась с записной книжкой:

— Я все еще пытаюсь уточнить некоторые детали. Но нам сообщили, что она покончила с собой в то лето, когда Андерсон окончил первый курс университета. Она, казалось, ждала, чтобы он хоть как-то устроился в жизни, а потом уже осуществила то, что давно собиралась. Неясно, в каком именно университете он учился. Один парень считает — в Лидсе, другой — в Манчестере. Кроме того, мы даже не знаем, что он изучал. Возможно, биологию, возможно, зоологию. А возможно, учился на медика, черт его побери. По-моему, те двое уже начали фантазировать, когда дошли до этого места. — Она с отвращением помотала головой. — Какого черта они пытаются нас ублажить?

— Наверно, потому, что у нас есть власть и мы можем запихнуть их в тюрьму, — сострила Пола.

— Ладно-ладно, хватит этих ваших телевизионных шуточек. Проваливайте обе. И не возвращайтесь, пока не принесете все сведения о Джеке Андерсоне, какие только есть на свете. В том числе и его нынешний адрес. — Она встала, сняла пиджак с вешалки. — А я нанесу визит родителям Робби. Может быть, они и вспомнят Джека Андерсона, мало ли что бывает. А уж затем я потолкую с одним человеком насчет использования полицейских ресурсов. Поскольку он и без того в больнице и не мог уйти далеко, мне его будет легко настичь.

Бывший детектив-суперинтендент Том Кросс владел одним из самых дорогих домов в Брэдфилде, который купил благодаря весьма крупному выигрышу в футбольном почтовом тотализаторе за несколько лет до своей вынужденной отставки. Его пенсии им с женой вполне хватало на комфортабельную жизнь. Однако ничто не могло убедить его в том, что он счастливчик. Некоторые люди не способны ощущать удовольствие от жизни, и Том Кросс принадлежал к их числу.

Он угрюмо смотрел из окна ванной на идеально подстриженный газон, плавно спускающийся к реке Брейд, где возле бетонного мола стояла на якоре аккуратненькая прогулочная яхта. Паршивая погодка для матча, подумал он. Как ни укутывайся, к перерыву нос все равно превратится в ледышку.