Тайные раны

— Давайте посмотрим, удастся ли нам сделать, чтобы хотя бы в его случае был счастливый конец, — проговорила Элинор, уже выходя. Почему-то ей казалось, что нынешняя неделя не благоприятствует счастливым исходам.

Как только они выехали с Уилберфорс-стрит, Пола врубила чудодейственную мигалку на крыше машины.

— А ну-ка догони, Маккуин[44], — произнесла она.

— Как ты думаешь, сколько у нас времени? — спросил Кевин.

— Зависит от того, насколько маму-папу Имрана травмировало посещение имперских штурмовиков. У меня просто душа ушла в пятки, когда я их увидела. Но можно последний пенс заложить — наверняка где-то рядом торчит целый автобус этих парней, только и ждут, чтобы нагрянуть по еще какому-нибудь адресу. Так что давай исходить из предположения, что тратить время зря мы сейчас не можем. Разве не лучше было по Даунтон-роуд? — спросила она, хватаясь за ручку, когда Кевин совершил резкий вираж, бросая машину в очередной лабиринт переулков.

— По субботам она в это время забита. Все едут с покупками из «Квадранта». Нам быстрее так.

В том, что касается дорожного движения и пробок, Пола привыкла доверять Кевину. Когда-то он служил детективом-инспектором, однако запятнал свою репутацию, и его чуть вообще не вышибли из полиции. Искупление включало в себя шестимесячную работу в качестве уличного постового, на которой он настолько превосходил всех остальных, что дорожная служба только рада была от него избавиться. Но благодаря этой работе он приобрел такое знание города и всевозможных способов срезать путь, какие известны лишь таксистам, да и то далеко не всем. Поэтому Пола умолкла и только стала держаться крепче.

До Вейл-авеню они докатили за рекордно короткое время. Кевин удовлетворенно вздохнул, останавливая машину возле дома, где проживал кузен Имрана Юсеф.

— Кайф, — удовлетворенно сообщил он. — Стряхнул с задницы этих сукиных детей.

Пола оторвала пальцы от ручки.

— Молодец. Ну, какой линии будем держаться?

Кевин пожал плечами:

— Будем с ними откровенны. Водил ли Юсеф этот фургон? Где Юсеф сейчас? Можем ли мы заглянуть в комнату Юсефа? Лучше помогите нам, ибо мы хорошие ребята и не исключено, что вам пригодится наша дружба. Те, что явятся следом, не станут спрашивать у вас разрешения.

Выходя из машины, Пола фыркнула:

— Те не станут и сапоги вытирать у входа.

Она посмотрела на крутую подъездную аллею, которая вела к угнездившемуся на склоне холма кирпичному дому, имеющему общую стену с соседним. По дому было понятно, что его владельцы хотя и не богачи, но все-таки кое-чего добились в жизни. На аллее стояли старенькая «тойота-королла» и четырехлетний «ниссан-патрол».

— Там кто-то есть, — заключила она.

Дверь им открыл молодой человек лет двадцати пяти, в тренировочных штанах и хлопковом свитере. Прическа у него была моднейшая, золотые цепочки — почти как у поп-звезды. Наклон головы отдавал чуть заметной дерзостью, которую Пола наблюдала у огромного числа его ровесников, независимо от их национальной принадлежности.

— Ну? — произнес он.

Они вынули удостоверения, и Кевин представился за обоих.

— А вас зовут… — начал Кевин.

— Санджар Азиз. В чем дело-то? Хотите с Раджем поговорить насчет бомбы или что? — Он держал себя на удивление непринужденно.

— С Раджем? — переспросила Пола.

— Ну да, мой младший братишка. Он же был на матче. Сообщил свое имя кому-то из ваших и мигом домой, понимал: мамаша услышала про эту историю и с ума сходит. Вы как, не хотите войти?

Они вступили в коридор. Ламинированный пол, пара ковров, которые Пола не отказалась бы иметь и в собственном доме. В воздухе пахло лилиями — от большой вазы со «звездочетами»[45], стоявшей на подоконнике.

— На самом деле мы здесь не из-за Раджа, — сообщил Кевин.

Санджар резко остановился и развернулся.

— Чего? — Теперь в его взгляде сквозила враждебность. — А зачем вы тогда явились, мистер коп?

— Мы по поводу Юсефа.

Санджар нахмурился.

— Юсефа? При чем тут Юсеф? — возбужденно переспросил он. — Да вы ошибаетесь. Юсеф — сама законопослушность. Он даже по мобильнику не говорит, когда за рулем. Если на него что-то вешают, это чушь.

Кевин глубоко вздохнул.

— Мы можем где-нибудь сесть и поговорить? — спросил он.

— Что значит сесть и поговорить? Что вообще творится? — Санджар повысил голос. На громкие звуки приоткрылась дверь, из которой выглянуло лицо подростка, испуганное, с запавшими глазами. Санджар перехватил створку: — Закрой дверь, Радж. Мать же тебе сказала — лежи. Она скоро вернется из магазина. Она тебя прибьет, если будешь слоняться по дому.

Он взмахнул руками, загоняя мальчика обратно в комнату. Когда дверь затворилась, он провел их на кухню. У одной стены размещался небольшой стол, за которым едва хватало места четырем стульям; три других стены занимали раковина, разделочный стол и прочее, все — кремового цвета. В помещении чувствовался слабый тепло-горький запах пряностей. Санджар указал на стул:

— Ладно, садитесь. — Он неуклюже хлопнулся на дальний стул. — Ну, что там насчет Юсефа? — резко спросил он.

— Где ваши мать и отец? — осведомилась Пола.

Санджар нетерпеливо пожал плечами: