Тайные сестры

– Надеюсь, ты не боишься испачкаться? Имей в виду, здесь не прибирались уже тысячу лет.

Он потрогал стену.

– Твердая. – Он был доволен. – Судя по всему, эта комната была построена раньше остальных.

– Откуда ты знаешь?

– В ней полно мусора. Анасази часто строили в своих жилищах новые комнаты, а старые использовали как кладовые. Иногда здесь они даже хоронили мертвых. А иногда мертвых просто выбрасывали на кострища вместе с мусором.

Кристи поморщилась:

– От чего это зависело? От социального статуса покойника?

– Некоторые считают, что да.

– А ты?

– Во всяком случае, я ни разу не слышал, чтобы на кострищах находили погребальные предметы. А в комнатах и склепах – сколько угодно.

– Значит, социальный статус.

– Я считаю, да. Но я всего лишь гробокопатель и сукин сын.

Кейн прошел вдоль стены, проверяя ее на прочность во всех местах. Убедившись, что она вполне прочна, он повернулся к Кристи.

– Если я скажу, чтобы ты оставалась здесь, ты, конечно же, меня не послушаешь, – предположил он.

– Послушаю, но ненадолго.

– «Ненадолго» – это как?

– Пока ты не отвернешься.

– Так я и думал.

– Ты же сам сказал, что я – твоя удача. Неужели ты хочешь оставить свою удачу? Кейн неохотно улыбнулся:

– Хорошо, моя рыжая удача. Но в таком случае двигайся бесшумно, словно привидение. Что-то не доверяю я этой каменной глыбе. Когда я прикоснулся к ней, мне показалось, что она дрожит.

Кейн медленно пошел вперед, держась за стену. Край опасной глыбы был всего лишь в дюйме от его плеча.

Кристи осторожно следовала за ним. На ощупь каменная плита была холодной и казалась вполне надежной, но Кристи не очень верила в эту надежность даже и без слов Кейна.

– Похоже на многоквартирный дом, – хмыкнула она.

– Примерно.

Они вошли в другую комнату. Она была пуста, если не считать огромной кучи соломы на полу. Здесь зловоние было еще сильнее.

– Здесь жили тысячи поколений крыс, и каждое из них внесло свою лепту в эту кучу, – прокомментировал Кейн. – Вонь как в Нью-Йорке.

– Разве в Нью-Йорке стоит вонь?

– Особенно летом.

– Похоже, ты все же иногда бываешь там, – заметила Кристи.

– Иногда приходится.

Наклонившись, Кейн через низкий дверной проем вошел в третью комнату. Кристи последовала за ним.

Когда глаза их привыкли к темноте, перед ними стал вырисовываться интерьер комнаты. Пол был ровным и сравнительно чистым, стены покрыты красной глиной. В некоторых местах глина отвалилась, и была видна деревянная плетеная основа.

– Ивовые прутья, – ответил Кейн на невысказанный вопрос Кристи.

– Смотри, – воскликнула она, – здесь какой-то узор!

Она дотронулась до эллипса, выложенного белыми камешками, вставленными в необычайно толстый слой глины.

– Этот слой глины вовсе не укрепляет стену, – отметила Кристи. – Он здесь просто для красоты.

– Как и краска.

Кристи удивленно подняла глаза кверху. Верхняя часть комнаты когда-то была расписана узорами, напоминающими те, что она видела на горшках и вазах.

– Приглядись, – сказал Кейн. – Видишь отпечатки рук?

Кристи подошла ближе к стене. На поверхности глины действительно виднелись отпечатки рук. Она приложила свою руку к одному из них. Ладонь Кристи легко легла в холодный отпечаток, сделанный почти тысячу лет назад.

Рука, когда-то построившая этот дом, была меньше, чем рука Кристи, с короткими, словно обрубки, пальцами. Кристи пощупала стену другой рукой, словно желая лучше понять жизнь древних обитателей этого дома.

– Так давно… – сказала она. – И так по-человечески.

Кейн положил свою руку поверх руки Кристи, словно сравнивая их величину.

– Да, – сказал он, – так по-человечески.

От его прикосновения по телу Кристи пробежала теплая волна. Ее рука ощущала холодный отпечаток древности и тепло жизни.

– И целых тысячу лет здесь не ступала нога человека, – прошептала Кристи.

Кейн хотел было что-то ответить, как вдруг его взгляд упал на пол.

– Черт побери!

Он поднял с пола какой-то предмет и поднес его к слабому свету.

– Не может быть! – разочарованно сказала Кристи.

– Как видишь, может.

То, что нашел Кейн, было окурком вполне современной сигареты.

С некоторым отвращением Кейн понюхал окурок.

– Он был брошен здесь полгода или год назад, не раньше, – заключил он.

Он прочитал надпись на окурке:

– «Данхилл».

– Кто такой Данхилл? – спросила Кристи.

– «Данхилл» – это сорт сигарет.

Кристи побледнела.

– В Ремингтоне такие сигареты не продаются, – сказал Кейн. – Здешняя публика предпочитает сигареты попроще и покрепче. «Данхилл» – сигареты для элиты.

Кристи вспомнила красивую белокурую четырнадцатилетнюю девочку, которая как-то увидела в журнале рекламу сигарет и после этого не давала прохода всем местным мальчишкам, пока одному из них наконец не удалось каким-то образом раздобыть для нее пачку.

– Ты… – Кристи откашлялась, – ты знаешь кого-нибудь, кто курит этот самый «Данхилл»?

– Угадай.

– Джо, – прошептала Кристи.

Это был не вопрос, но тем не менее Кейн ответил:

– Да, эта шлюшка, что успела побывать под всеми местными ковбоями.

Кейн щелчком отбросил окурок и вытер пальцы о джинсы.

– Ну что ж, посмотрим, насколько ее дружок успел здесь все попортить, – сказал он.

– Какой дружок? Хаттон?