Тайные шефы

— Ничего, ничего! Впереди ещё половина дистанции, — зашептал я в ответ, а сам подумал: «Неужели Павлик был прав и мы помешали ему как следует подготовиться?» Но тут Павлик пригнулся к рулю, точно собирался сделать прыжок, и очень быстро заработал ногами. Ловко маневрируя, он обошёл всех ребят своей группы и догнал едущих впереди. Олечка захлопала в ладоши и уставилась вслед Павлику своими большими глазищами. На седьмом кругу Павлик догнал шестиклассника Димку. Мимо нас они пронеслись с бешеной скоростью. Спицы колёс их великов слились у меня в глазах в сплошные прозрачные диски. Даже Гошин Кубарик не мог остаться к такой езде равнодушным и несколько раз громко тявкнул. Это подбодрило Павлика, и на девятом кругу, как раз возле нас, он опередил Димку на целое велосипедное колесо. Теперь уже ему захлопали многие, а мы подхватили эти хлопки и забили в ладоши громче всех. Гоша хлопал одной рукой себя по коленке, другой держал Кубарика. Что делалось за кинотеатром, мы видеть не могли, но Павлик скрылся за ним первый. Как только проехали все соревнующиеся, помощники судей протянули финишную ленточку.

Мы уставились на пустую асфальтированную дорожку.

Секунда… другая — и Павлик вынырнул из‑за угла кинотеатра первый. Мы захлопали так сильно, что у меня в кончиках пальцев забегали иголки. А Гоша в восторге поднял вверх обе руки и, крича «Ура!», замахал Павлику. Кубарик воспользовался свободой, юркнул вниз и мгновенно оказался на велосипедной дорожке. Увидев приближающегося с бешеной скоростью Павлика, Кубарик с лаем бросился ему навстречу. Мы ахнули и закрыли глаза. И тут же услышали жуткий скрежет велосипедных колёс и облегчённый вздох зрителей.

В это же мгновение шестиклассник Димка порвал финишную ленточку. Павлик поднялся с земли и, не отряхиваясь, исчез за деревьями. Ошалелый, но невредимый Кубарик сидел на краю дорожки. Тут подъехали остальные велосипедисты, и соревнование закончилось. Мы бросились искать Павлика. Все, кроме Гоши. Он был ошеломлён происшедшим не меньше Кубарика.

К Павлику нельзя было прорваться — столько вокруг него оказалось ребят. И все с возмущением кричали:

— Кто это притащил сюда щенка?

— Ехал бы напрямик, и дело с концом!

— Как это напрямик? Щенок небось тоже живое существо!

— Из‑за этого существа он первое место потерял! До финиша совсем ничего оставалось!

Несколько ребят подбежали к судьям:

— Назначьте Павлику с Димкой дополнительный круг!

— Пусть едут вдвоём, тогда посмотрим, кто победитель! Судьи стали объяснять, что по законам соревнований этого делать нельзя. Сошёл с дистанции — значит, выбыл из числа соревнующихся. Хоть за метр до финиша сошёл, всё равно выбыл. Они уже распределили все три первых места. Но судьи тоже были огорчены и, посовещавшись, вручили Павлику приз «За отличную ориентировку на местности в опасных условиях». Он получил чудесные гоночные лыжи с врезанными в них креплениями и лёгкими, точно школьная указка, бамбуковыми палками.

И тут мы наконец прорвались к Павлику. Светка, Оля, Вадик и Бориска повисли на нём с двух сторон и чуть даже не поломали лыжи. Гоша с Кубариком тоже старались загладить свою вину: Гоша без умолку восторгался лыжами, а Кубарик пытался лизнуть Павлика в лицо и подпрыгивал так высоко, что вполне мог поставить рекорд среди собак своего возраста, даже несмотря на лишний вес.

Но Гоша всё равно сказал ему:

— Нечего, нечего, раз виноват, не получишь сегодня вкусненького.

— Ты и себя сегодня лиши пирогов с вареньем, — сказала ему Светка.

Соревнующиеся и болельщики разошлись, а мы с октябрятами ещё долго сидели на скамейке, обсуждая этот необычный и ужасно беспокойный для всех нас день. И все прохожие с интересом смотрели на Павлика, держащего в руках гоночные лыжи.

Тайное становится явным

Как ни радовались мы с Павликом его успеху и призу, всё наше хорошее настроение мгновенно исчезло, едва мы переступили на следующее утро порог школы. В вестибюле, возле раздевалки, где вчера красовалось объявление о велосипедном кроссе, висел большой плакат. На нём было написано: «Сегодня, двадцатого октября, в три часа дня в пионерской комнате состоится сбор вожатых октябрятских звёздочек. Явка всех вожатых обязательна».

Меня с Павликом это сообщение прямо‑таки потрясло. Мы ничего не сказали друг другу, а только испуганно переглянулись, и у меня в животе вдруг стало ужасно холодно, как будто я сразу проглотил килограмм мороженого. У меня от большого волнения всегда в животе холодит. Вид у нас, очевидно, стал хуже, чем у мокрых куриц, потому что как только мы появились в коридоре нашего этажа, несколько одноклассников сразу воскликнули:

— Что с вами?

— Ну и видик!

— Натворили что‑нибудь?

Мы молча кивнули головами и отошли к окну.

— Всё кончено, — тяжело вздохнув, произнёс Павлик.

— Да, — подтвердил я и оторопело уставился в окно. Там, на школьном дворе, стояла старшая вожатая, окружённая нашими октябрятами, и Яша с Костей.

Я толкнул Павлика в бок. Он посмотрел в окно и сказал упавшим голосом:

— Вот он, час расплаты!..