Тайные слуги

Каждый десятый кули, из числа работающих на строительстве новых электрических станций и распределительных сетей, был японским агентом. Искусно саботируя, агенты задержали на значительное время окончание строительства электростанций. Они составили чертежи каждой станции с указанием ее наиболее уязвимых мест. Когда началась война, небольшие группы диверсантов, руководствуясь этими чертежами, вывели из строя некоторые электростанции.

Широкий размах японского шпионажа в Маньчжурии и России в период подготовки к войне кажется почти невероятным. Японцы имели в Маньчжурии и России огромную армию шпионов. А ведь это был только один участок их тайной деятельности.

* * *

Осенью 1900 года японское военное министерство назначило полковника Мотодзиро Акаси военным атташе во Франции, Швейцарии, Швеции и России. Его назначение, на которое министерство вначале не соглашалось, было произведено по настоянию Рёхэй Утида. Влиятельный член кокурюкай, Утида пригрозил, что, если Акаси не будет назначен, общество прекратит передачу информации своих агентов военному министерству. Незадолго до отъезда в Европу Акаси был вызван к Утида и к другому видному руководителю кокурюкай — Сугияма, который одно время был содержателем «Дома приятных наслаждений» в Ханькоу. От них Акаси получил указания.

Он должен был посетить Францию, Швейцарию и Швецию и пробыть там столько, сколько понадобится, чтобы ознакомиться с обстановкой. Затем он должен был отправиться в Санкт-Петербург и основать там свою штаб-квартиру.

— Очень скоро, — сказал Утида, — мы нанесем удар по нашим врагам в Сибири. Европейская часть России находится на очень большом расстоянии от нас. Но именно там делается политика и оттуда идут указания в азиатскую часть империи. Мы смогли бы приобрести важную информацию, если бы имели в европейской части России своих агентов.

Полковник Акаси кивнул в знак согласия.

В период своей деятельности на посту военного атташе Акаси добился заметных успехов и приобрел репутацию одного из выдающихся агентов кокурюкай.

В первую мировую войну Акаси назначили помощником начальника генерального штаба. Вместе с генералом Араки он поддерживал план образования автономного монгольского государства, составленный бароном Унгерном фон Штернбергом. Акаси и генерал Араки должны были руководить японской оккупацией Сибири. Однако в 1919 году Акаси умер, не дожив до того времени, когда его планы начнут осуществляться.

Акаси не был единственным японским агентом, работавшим в европейской части России. Независимо от патриотических обществ и разведки сухопутной армии там действовала военно-морская разведка Японии. Она размещала своих агентов в стратегических пунктах.

* * *

На кухне штаба военно-морского флота в Одессе, до локтей погрузив руки в квашню, месил тесто Александр Александрович. На протяжении многих лет на берегу и в море выпекал он хлеб для русских военных моряков — и был мастером этого дела.

Работая, он думал о том, как хороша Одесса. Он не смог бы, наверное, жить в другом городе, например в Москве, где, как он слышал, нет ни моря, ни пляжа. Да и солнце, говорят, там не очень балует жителей. Он вырос на западном побережье Крымского полуострова. Ласковый шум моря был первой песней, которую он услышал. На всю жизнь полюбил Александр Александрович море, и, когда настало время выбирать профессию, он выбрал профессию моряка.

Города, которые он посетил, океаны, в которых плавал, люди, с которыми встречался, не походили на Одессу, на Черное море, на его земляков. Он не мог понять, как человек без особых причин может покинуть родину. Он удивлялся своему коллеге, маленькому японцу, резавшему капусту для борща недалеко от квашни.

Не переставая месить тесто, Александр Александрович спросил японца:

— Ясуносукэ, сколько времени ты не был дома?

Ясуносукэ Ямамото, толстый низенький человек с постоянной улыбкой на лице и с темными миндалевидными глазами, ответил:

— Шесть лет.

— И тебе не хочется вернуться домой? — опросил русский.

— Нет.

— Вот не понимаю! — воскликнул Александр Александрович. — Когда я бываю в плавании, мне нравится смотреть на новые страны, на новых людей, наблюдать, как они живут. Я надеюсь попасть на борт броненосца и посмотреть еще многое. Но как меня всегда тянет домой, в Россию! Никто тебя так не поймет, как соотечественник. Да и что удивительного. Ты доверяешь ему, а он тебе. Не может быть дружбы без доверия. Ты скучаешь о своих друзьях, Ясуносукэ? — продолжал Александр Александрович.

— Нет. У меня никогда не было друзей.

— Даже в родном городе?!

— Даже там. Я не в восторге от своих соотечественников.

— Почему? — В голосе Александра Александровича слышалось и удивление и недоверие.

— Мои соотечественники — ограниченные люди. Они считают, что нет на земле людей равных им, избранникам богов. По их словам, никто не способен совершить то, на что способны они.