Тайные службы России : структуры, лица, деятельность : учебное пособие

Сказанное выше позволяет сделать вывод, что предусматривалась возможность создания строго централизованной по вертикали структуры, напрямую подчиненной министру юстиции через Отдел контрразведки. Фактически на новом витке исторического развития материализовалась схема построения системы органов царской секретной полиции. Переверзев своим решением даже предоставил Отделу контрразведки право производства всех следственных действий, включая и аресты подозреваемых лиц, чего до мая 1917 г. были лишены военные контрразведчики.

Исходя из соображений политической целесообразности, министр юстиции фактически превысил свои полномочия и вторгся в сферу компетенции военных властей, хотя и ссылался в служебном письме в ГУГШ о создании ОКР МЮ на одобрение своего решения Временным правительством.

Керенский предложил назначить начальником отдела мало кому известного Н. Д. Миронова. Их связывали давние и довольно близкие отношения. В период первой русской революции доцент Московского университета, преподаватель санскрита Миронов создает эсеровскую группу под громким названием «Организация вооруженного восстания» и ее печатный орган — бюллетень «Буревестник». Одним из первых Миронов пригласил печататься в бюллетене Керенского, фактически приобщив его таким образом к революционной деятельности.

«Буревестник» вскоре стал одним из ведущих изданий партии социалистов-революционеров, но сам Миронов так и не выбился в эсеровские лидеры. В апреле 1917 г. он возвратился в Россию из эмиграции и не преминул обратиться по вопросу о «трудоустройстве» к Керенскому, тогдашнему министру юстиции. Насколько известно, Миронов имел отношение к небольшой группе людей, которые занимались разбором дел петербургского охранного отделения и составили позднее костяк Отдела контрразведки Минюста.

Неофициальный руководитель всей контрразведки в Петрограде Переверзев приказал начальнику КРО штаба округа Никитину провести краткое обучение личного состава ОКР МЮ методам тайной работы и особенностям расследования дел по шпионажу. Политический розыск под флагом контрразведки вскоре начал действовать.

Летом 1917 г. в ОКР разрабатывали материалы о заговоре в Ставке ВГК и Генштабе, о возможной шпионской деятельности известного эсера В. М. Чернова и его сподвижника М. А. Натансона, приверженца военной диктатуры адъютанта генерала Корнилова, нефтяного дельца В. С. Завойко, монархическую офицерскую группу.

После июльских событий в Петрограде и ухода Переверзева с поста министра юстиции А. Керенский, будучи недоволен работой Никитина, снял последнего с должности начальника КРО штаба ПВО. Его заместителю М. Н. Лебедеву, юристу по образованию, работавшему в контрразведке с начала мировой войны, Главнокомандующий округом генерал Василевский однозначно дал понять, что повышения по службе ему ожидать не стоит. 27 июля по указанию свыше начальником КРО стал Миронов. Он совмещал эту должность с руководством Отделом контрразведки Минюста. Таким образом, Керенский сосредоточил в одних руках почти все контрразведывательные органы в столице. Исключение составляла лишь соответствующая военно-морская служба и немногочисленное подразделение ГУГШ.

Особое внимание уделялось Мироновым изучению окружения Верховного Главнокомандующего Корнилова и тайной военно-политической группы из числа членов Союза офицеров армии и флота, легально действовавшего в Ставке.

Накануне корниловского выступления вместе с военным министром Б. В. Савинковым Миронов прибыл в Ставку для производства ареста наиболее видных членов заговорщической группы. Но в Могилеве, где располагалась Ставка, полномочия Миронова и его указания никто не воспринимал как обязательные к исполнению. Больше того, генерал Корнилов заявил Савинкову при конфиденциальной беседе, что если Миронов приступит к арестам, то сам будет немедленно расстрелян.

Сам Керенский в показаниях Следственной комиссии по делу Корнилова, счел за благо откреститься от своего «фаворита контрразведки», заявив, что не только не давал ему указания провести аресты в Ставке, но и вообще не знал о его поездке. Вместе с тем Керенский подтвердил, что, минуя командование округа и даже военного министра Савинкова, лично давал Миронову указания о разработке тех или иных лиц.

Вместе с падением авторитета Керенского и способностью его держать ситуацию под контролем снижалась и дееспособность «карманной» контрразведки во главе с Мироновым.

Когда очередным министром юстиции стал А. А. Демьянов, он по совету своего предшественника А. С. Зарудного решил ликвидировать ОКР. Демьянов позднее вспоминал: «Я убедился, что незаконность существования контрразведки была настолько ясна, что, не уничтожив ее, впоследствии нельзя было бы разделаться с запросами парламента по поводу ее существования».

Как видим, нового министра юстиции волновала в основном возможная критика со стороны выборного законодательного органа и своих политических единомышленников, которые и вели кампанию по уничтожению политической полиции в первые после февраля месяцы.