Тайные сомнения

Женщина отчаянно извивалась, пытаясь высвободиться. Персиваль грубо, утробно хохотал, а потом внезапно схватил ее за волосы и притянул к себе, больно вцепившись пальцами в кожу головы. Он пытался поцеловать ее. Прикосновение полных губ и жадного жестокого рта было отвратительным. Сара боролась, как дикая кошка, она пыталась кричать, но он не отпускал ее, казалось ее призывные крики глохнут в его жадной пасти. Женщина отчаянно завизжала и ударила мужчину по голове кулачком. Но он только крепче прижимал ее к себе, целовал с убийственной жестокостью. Саре внезапно стало очень страшно. Господи, неужели он собирается изнасиловать ее? Как только она подумала об этом, его рука скользнула по ее телу и грубо сжала грудь. Сара буквально оцепенела от ужаса. Собравшись с силами, она зло лягнула мужчину, высвободила рот и завизжала, что было мочи…

– Какого черта? – послышался сердитый окрик Доминика. Не успела Сара моргнуть, как молодой человек оторвал от нее Персиваля и отправил его в дальний угол комнаты.

Надсмотрщик рухнул на маленький буфет и перевернул его. Расставленные на полочках фигурки из тонкого цветного фарфора разбились на мелкие кусочки и разлетелись по полу. Откатившись от буфета, мужчина распластался на спине.

– С тобой все в порядке? Он ударил тебя, этот грязный ублюдок? – Доминик был все еще зол и готов повторить удар. Красивое лицо потемнело от ярости, в уголке рта подергивалась от напряжения мышца. Доминик сжимал и разжимал пальцы. – Если он сделал тебе больно, то я его убью!

Сара встревожилась, понимая, что Доминик угрожает, не шутя. Она вцепилась ему в руку.

– Доминик, остановись! Со мной все в порядке. Он не…

Ей не удалось договорить фразу до конца. Персиваль поднялся и шел в атаку. Он ревел, словно разъяренный бык. Сара сообразила, что он пытается напасть на Доминика…

Молодой человек неприязненно сморщился, слушая дикий безобразный рев, потом оттолкнул Сару в сторону и встретил противника апперкотом. Он свалил надсмотрщика точно так же, как когда-то в буше свалил Минге-ра. На Персиваля удар произвел точно такой же эффект. Коренастый мужчина рухнул, словно подкошенный…

– Что здесь происходит? Сара? Джон? Что случилось? – Сара обернулась на голос отца. Женщина облегченно вздохнула. Она была уверена, что теперь Персиваль не возобновит атаку.

– Этот проклятый каторжник напал на меня, – Персиваль с трудом привстал, но потом снова скорчился на полу. Остатки цветочных ваз нелепо выглядывали из-под него.

Не правда, он этого не делал! Он… – попыталась вступиться за Доминика Сара. Доминик сердито взглянул на нее. Но женщина прекрасно знала, что он не станет оправдываться, не сочтет нужным защищаться. Она решительно настроилась, она должна рассказать отцу правду.

– Персиваль…

Но разъяренный надсмотрщик снова прервал ее.

– Черт возьми, Маркхэм, я говорил тебе, что каторжник создаст нам проблемы. Я высек его за то, что он прикоснулся к Са… мисс Саре. Но ты меня не захотел слушать. Знаешь, что из этого вышло? Ты слышал о ее планах? – он отвратительно расхохотался. – Она собирается выйти замуж за проклятого каторжника!

Сара заметила, как напрягся Доминик, торопливо шагнула к нему, положила ладонь ему на руку, сдерживая. Пусть сейчас он помолчит. Она попробует обуздать отца без его помощи… Эдвард повернулся к дочери, уставился на нее, лицо внезапно стало серым, глаза, казалось, вот-вот выкатятся из орбит.

– Правда ли все, что говорит этот человек? – он тяжело дышал, говорил хрипло. Пятясь, Эдвард ухватился за полированную поверхность буфета, чтобы не упасть. Саре стало жаль отца, но больше откладывать она не могла.

– Да, папа, я собираюсь выйти за него замуж, – Доминик ласково посмотрел на нее, потом снова напряженно уставился на ее отца. Эдвард смотрел на дочь, словно завороженный, губы у него побелели.

– Я не позволю…

Сара упрямо поджала губы и высокомерно вздернула голову. Доминик хотел что-то сказать, надеясь принять удар на себя, но Сара сжала его руку, останавливая благородный порыв.

– Ты не сможешь запретить мне, папа. Отец закрыл глаза и поморщился. Потом вновь посмотрел на дочь, в глазах стояли боль и упрек.

– Сара, Сара, я всегда хотел тебе только добра. Нет, я не могу позволить тебе выйти замуж за этого… мужчину. Приму все возможные меры, чтобы уберечь тебя от позора.

– Я буду не опозорена, а осчастливлена, па. Каким образом ты сумеешь остановить меня? Закуешь в кандалы?

– Если придется… – Эдвард Маркхэм казался сейчас бесконечно усталым.

Сара посмотрела на отца и спокойно объявила:

– Если ты не разрешишь мне выйти за него замуж, то ввергнешь и меня, и себя в еще большее бесчестье, потому…

Сара встревоженно посмотрела на отца, она все еще колебалась, стоит ли открывать отцу все до конца. Отец был мертвенно-бледен, Доминик внезапно насторожился. Женщина вздохнула, проглотила ком, застрявший в горле и договорила:

– Потому что у меня будет ребенок, папа. Ребенок Доминика.