Тайные страницы истории

Накаляющаяся обстановка в Европе, военное нетерпение руководителей стран «оси» подталкивают Японию к активности. 29 июля 1938 года, предъявив СССР достаточно спорные на тот момент территориальные претензии, Япония открывает боевые действия в районе Хасана. Исход известен: на разгром японской группировки хватило двух недель.

Но запущенный маховик уже не остановить. И 11 мая 1939 года японские войска вторгаются теперь уже на территорию Монгольской Народной Республики. Все, однако, понимают, что не МНР—главная цель. Идет «подгонка» и «обкатка» военного механизма, которому предстоит работать на другой территории.

И эта авантюра кончилась, как известно, крахом. Объединенные межгосударственным договором о взаимопомощи советские и монгольские войска управились с захватчиками в четыре недели.

Две оглушительные пощечины сильно охладили пыл японских военных и стоявших за ними политиков. Анализируя поражения, японские спецслужбы пришли к выводу о необходимости качественного изменения работы военной и экономической разведок, сбора информации о состоянии не только Вооруженных Сил СССР, но и всего советского общества в целом.

Обосновывая необходимость этого, вернувшийся из Москвы бывший военный атташе полковник Дои, выступая в июне 1940 года на заседании японской ассоциации внешней политики, заявил: существующие на сегодняшний день представления об СССР устарели, следует пересмотреть политику в отношении этого государства. «Прежде всего нужно иметь в виду, что Советский Союз — государство с необъятной территорией и громадным населением, он является чрезвычайно сильным соседом, проникнутым идеологией коммунизма. Советский Союз нужно оценивать таким, какой он есть, а не подлаживаясь к общественному мнению».

В 1940 году к перечню видов разведывательной деятельности Японии против СССР добавляется политическая разведка. Координатором ее работы стало созданное при штабе Квантунской армии Информационно-разведывательное управление.

Нападение фашистской Германии на Советский Союз развязало японцам руки. Из сейфа извлекается план «Кантокуэн» («Особые маневры Квантунской армии») — японский вариант гитлеровского плана «Барбаросса».

В Харбине, Янцзы, Муданьцзяне, на Сахалине, в Трехречье, Хайларе, Ванемяо срочно экипируются для ведения полномасштабных боевых действий разведывательно-диверсионные отряды. К лету-осени 1941 года их общая численность составляла более 2000 человек. Отряд «Асано» (150 диверсантов из русских эмигрантов) с началом открытых боевых действий должен будет выдвинуться к Амурской железной дороге, «2-й партизанский отряд», сформированный из перебежчиков монголов и бурят, получает предписание готовиться к выброске в районе Халхин-Гола для осуществления диверсионно-террористических актов на территории МНР. Остальные отряды придаются штабам частей Квантунской армии для использования «по обстановке», когда боевые действия официально начнутся.

Информационно-разведывательное управление Квантунской армии готовится к заброске в СССР огромного количества антисоветских листовок, плакатов, брошюр, фальшивой валюты. В Харбине спешно строится мощная радиостанция. Ее назначение — круглосуточные антисоветские радиопередачи, особенно интенсивные во время боевых действий.

Начинается массовая засылка на советскую территорию провокаторов. Зачем это делалось и как выглядело на деле, можно проследить на примере одного из них — агента особого отделения Туньцзянского жандармского отдела китайца Яо Цзычжана, бывшего командира полка одной из националистических китайских группировок в Маньчжурии, завербованного японской разведкой еще в 1931 году. Яо Цзычжан был задержан нашим погранотрядом 13 июля 1941 года. На допросах показал: по заданию японских спецслужб он должен был сразу же при переходе границы сдаться пограничникам и добиться, чтобы его отправили в Москву для личной встречи с генеральным консулом Китая. Войдя в доверие к консулу, нужно было добиться от него согласия на оказание помощи в организации вооруженной борьбы с японцами на маньчжурской территории. Консул в свою очередь должен был помочь Яо получить разрешение Советского правительства на формирование партизанских отрядов из китайских добровольцев, проживающих в СССР. Яо поручалось повести эти отряды в Маньчжурию. При переходе границы ему предписывалось открыть огонь по японским патрулям, а затем «сдать» им всех добровольцев.

С помощью диверсионно-террористических акций на транспортных коммуникациях и промышленных предприятиях, охоты на представителей власти, НКВД, активистов партии и комсомола, командиров наших воинских частей японцы рассчитывали получить факты, которые дали бы им повод обвинить СССР в нарушении заключенного с Японией пакта о ненападении. Это должно было вызвать немедленные дипломатические осложнения и стать сигналом к открытому военному выступлению. Такого сигнала давно ждала Квантунская армия, насчитывавшая в своем составе более миллиона солдат и офицеров.