Тайные страницы истории

Не все эмиссары и агенты, конечно, справлялись со своими трудными задачами. В частности, отправленные из Петербурга в Черногорию Эздемирович и Белич, а также «венецианский грек» Иван Иваныч Петушин вызвали неудовольствие Алехана, о чем тот не замедлил донести матушке в письме от 4 апреля. Одновременно через своего генеральс-адъютанта Ивана Крестенека он передал царице собственные предложения. Екатерина оправдывалась тем, что с началом войны «множество греков, сербин и прочие единоверные авантурьеры зачали соваться ко многим с планами, с проектами, с переговорами, и между ними, так сказать, брошенный подполковник Эздемирович показался лучшим». А Белич сказался приехавшим от Степана Малого[4], и этого обманщика и самозванца решили использовать, поскольку считали «весьма сильным». Я думаю, писала императрица, что и «грек Петушин в подобном казусе, то есть лучше его не нашли». Иначе говоря, Екатерина признавала, что «разведшкола» в Петербурге не справлялась со своими обязанностями. «Когда упражнялись здесь отправлением подобно сим слабых орудий, — продолжала матушка, — тогда приехал к нам Крестенек с вашими предложениями (он прибыл в Петербург около 5 мая. — Авт.), и тогда уже дело получило совсем иной вид и оборот (То-то! — Авт.), и уже не осталося для поправления сделанного и дабы вам помехи не было, как подчинить вам прежде разосланных молодцов, каковы они ни есть, знав, что вы им уже узду наденете по вашему рассмотрению». Матушка наконец-то поняла, с кем имеет дело. Несомненно, в Алехане «пропадал» выдающийся разведчик (и контрразведчик), прирожденный резидент самого крупного масштаба и оригинальный сыщик. Екатерина выразила сожаление, что до получения его письма успела отправить еще одну группу. Но зато теперь уж все. Больше ни единого человека без его предварительного согласия. Тут вот, кстати, просится ехать в Черную гору генерал-майор Иван Подгоричанин. Сказывается, что мог бы быть там «не бескредитен», поскольку это его родина и он там всех знает, да и его все знают, и во всех местах он сам побывал. Уже и проект свой подал (копия прилагается). Но: «…буду ждать от вас отповедь (! — Авт.): прислать ли его или обождать ли?»

Неизвестно, получил ли Алехан это письмо (курьер из Петербурга достигал Северной Италии или возвращался приблизительно за месяц; Екатерина ответила на послание Алексея Орлова, написанное 4 апреля, 6 мая), когда вновь доложили о прибытии посланцев из России. На этот раз аудиенции просил купец Барышников со своими товарищами, тоже, понятно, из торгового сословия. Народ это все оказался видный и производил впечатление не столько свойственной купцам осанистостью и степенностью, сколько военной выправкой. Оказалось, что торговлишкой они занялись совсем недавно, а вообще-то принадлежат к благородному сословию и являются офицерами армии ее величества. Это были артиллерийский подполковник и обер-кригс-комиссар в главной канцелярии артиллерии и фортификации Алексей Петрович Лецкой, подполковник Николай Иванович Маслов и Федор Васильевич Обухов, чей чин остался неуказанным. Ну а в купчине Барышникове Алехан без труда узнал старого знакомого и сослуживца князя Юрия Владимировича Долгорукова.

Граф Алексей Григорьевич Орлов в свое время одним из первых попал под властное обаяние тогда еще простого командира Санкт-Петербургского пехотного полка и решительно заявил государыне, что не примет под свое начало первый полк империи — Преображенский, если не получит в заместители Юрия Владимировича. Так, по крайней мере, писал в своих мемуарах сам князь. Сломив же однажды матушку, Орлов, отъехав за границу, уже чуть ли не в первом послании из Италии ультимативно потребовал, чтобы и туда ему немедленно прислали премьер-майора лейб-гвардии Преображенского полка Долгорукова. Вот, впрочем, как об этом рассказывает Юрий Владимирович: «Граф Орлов писал ко двору, что он представляет свои услуги, если прислан будет флот и войско, но что он начальства не примет, если меня к нему на помощь не пришлют». Делать нечего, царица согласилась («Сие мне предложено»). Если что несколько смущает и мешает вообразить слезы радости, выступившие на глазах Алехана при виде долгожданного гостя, так это то досадное обстоятельство, что именно за состоявшуюся уже отправку агентурной группы Юрия Владимировича извинялась Екатерина перед Алеханом («Прежде получения вашего письма, на которое я ответствую, отправлены отселе к вам князь Юрий Долгоруков, Николай Маслов, от артиллерии Лецкой, да еще четвертый, которого имя я забыла (Внуков[5]). А теперь, по желанию вашему, отправления удержаны»). Получается, что Орлов знать ничего не знал о своем ультиматуме царице по поводу Юрия Владимировича и его появление было сюрпризом, трудно даже сказать, приятным или не очень. Казус…