Тайные страницы истории

Этого Таратуту Ленин взял под свое особое покровительство с того момента, когда выяснилось, что Таратута сможет сыграть большую роль в деле получения наследства Шмита, и на Лондонском съезде именно Ленин провел Таратуту в члены БЦ и в кандидаты в общепартийный ЦК. В истории партии это. был вообще единственный случай, когда в центральное учреждение избирали человека, против которого несколько раз возбуждалось обвинение в его связи с полицией; поэтому вполне естественно, что его кандидатура вызывала серьезные возражения особенно среди большевиков, которые лучше других были знакомы с биографией Таратуты. Но Ленин бросил на чашу весов весь свой авторитет и настоял на избрании. Приблизительно к этому времени относится разговор Ленина с Н. А. Рожковым, который крайне важен для понимания не только Таратуты, но и Ленина. На основании сведений, которые он имел о Таратуте по Москве, Рожков охарактеризовал последнего, как "прожженного негодяя". Ленин не оспаривал характеристики, но настаивал, что именно поэтому Таратута и является особенно "незаменимым человеком" для большевиков.

"Тем-то он и хорош, -- говорил Ленин, -- что ни перед чем не остановится. Вот, вы, скажите прямо, могли бы за деньги поит на содержание к богатой купчихе? Нет? И я не пошел бы, не мог бы себя пересилить. А Виктор пошел... Это человек незаменимый".

Для Ленина такой подход к вопросам элементарной морали был вообще характерен. Он при всяком удобном и неудобном случае старался внушать своим последователям, особенно из молодежи, что "партия не пансион для благородных девиц" и что "иной мерзавец может быть для нас именно тем и полезен, что он -- мерзавец"57.

Конечно, далеко не всякого "мерзавца" Ленин брал под свое высокое покровительство, а тем более далеко не каждого из них он проводил в состав центральных партийных органов. Моральные качества партийного работника с точки зрения Ленина не должны были служить непреодолимым препятствием при его продвижении на высокие посты в партии. Но выдвигал на такие посты Ленин все же только тех, чья деятельность с его точки зрения была особенно полезной, причем по важности поста, на который он проводил соответствующего работника, и по размеру усилий, на которые он был готов при этом пойти, преодолевая сопротивление окружающих, всегда можно понять, как много надежд на своего нового кандидата он возлагает, насколько важное место он ему в своих планах отводит.

Среди всех аналогичных дел случай Таратуты был наиболее трудным во всей огромной партийной практике Ленина. По приведенному выше его разговору с Рожковым видно, какие огром-, ные трудности Ленин должен был преодолеть. Такие вопросы ставил, конечно, не один Рожков, который тогда отличался большой покладистостью в отношениях с Лениным. Были другие, сговориться с которыми было много труднее. По напряженности борьбы, которую он был готов по этому вопросу выдержать, мы можем понять, что в своих планах на будущее Ленин отводил Та-ратуте весьма значительное место. Здесь мы возвращаемся к основному вопросу внутренней истории БЦ -- к вопросу о взаимоотношениях между Лениным, Богдановым и Красиным.

* * *

При подведении итогов деятельности БЦ за время его существования в России приходится констатировать, что никаких признаков наличия мало-мальски значительных расхождений внутри "коллегии трех" для периода до роспуска Второй государственной думы найти не удается; и если Ленин, тем не менее, уже на Лондонском съезде принимал меры для проведения "своих" кандидатов в БЦ, то причину следует искать в другой плоскости.

Оба его коллеги по этому триумвирату были слишком крупными индивидуальностями и слишком самостоятельными людьми, чтобы Ленин мог надеяться превратить их в простые пешки в его руках. В те годы они оба, и Богданов и Красин, прочно стояли на позициях ортодоксального большевизма и были не только последовательными сторонниками курса на восстание со всеми соответствующими выводами, но и убежденными сторонниками партизанских выступлений, т. е. прежде всего "эксов". Ленина они оба, особенно Богданов, в настроениях которого было много элементов примитивной революционной романтики, ценили исключительно высоко и признавали его ведущую роль, но умели самостоятельно мыслить политически, самостоятельно разбирались в людях и событиях и были способны свои мнения отстаивать, отказываясь от них лишь после того, как им приводили убедительные аргументы. Поэтому пока "коллегия трех" в указанном составе была руководящим органом БЦ, при всех размерах личного влияния Ленина, руководство большевистской фракцией было руководством коллективным.