Тайные страницы истории

Идеологическая и политическая платформа для этого раскола Лениным была выбрана с точным расчетом и "с заранее обдуманным намерением" показать миру, что он рвет с тем крылом большевизма, который стремление к философской ревизии марксизма в области теории сочетает с упорным желанием сохранить бойкотистские и авантюристические элементы старой большевистской тактики 1905--1907 гг. Ленин, конечно, хорошо знал, что он делал, и в основном эта платформа действительно правильно выделяет наиболее характерные элементы позиции той группы вчерашних ближайших соратников Ленина, отмежеваться от которых он стремился, и возложить на которую ответственность за неудобные для него стороны их недавней общей деятельности он ставил своей задачей94. Не соответствующим правде было только стремление Ленина всемерно затушевать свою собственную активную роль в создании и применении на практике этой старой большевистской тактики, его попытки сложить с себя самого ответственность за содеянное, возложив ее исключительно на других, которые во многом были лишь его учениками и последователями. Это показывало, что во всем этом ленинском расколе целью был не действительный пересмотр старой большевистской тактики, а только тактический маневр, чтобы вывести себя из под удара, направив этот последний на других, и сохранить для себя возможность еще более беззастенчивых маневров в будущем.

Но идеологическими и политическими вопросами далеко не исчерпывалось содержание той большой игры, которую тогда вел Ленин. На авансцене велись споры о "Махах и Авенариусах", печатались статьи с опровержением аргументации "бойкотистов" и "отзовистов" и т. д., а за кулисами шла ожесточенная борьба за влияние в БЦ, которая, в переводе на язык реального соотношения сил была борьбой за право распоряжаться секретными капиталами большевистской фракции. И только на фоне этой последней борьбы становятся понятными многие загадки, которые сбивают с правильного пути исследователя, оперирующего материалами об одном только открытом для внешнего мира идеологическом и политическом конфликте между Лениным и группою Богданова, Красина, Луначарского и др.

Первые столкновения внутри "коллегии трех", она же "финансовая группа", имели место, несомненно, уже в первые дни по приезде Ленина в Женеву: тогда произошла первая встреча за границей членов этой коллегии, и во время нее не мог не быть поднят вопрос о положении, которое создалось в результате послед

них провалов -- попытки размена тифлисских пятисотрублевой, с одной стороны, и попытки выпуска фальшивых трехрублевок, с другой. В обеих этих попытках, если подходить к ним с точки зрения чисто деловой, было так много самонадеянного авантюризма и непродуманности, что Ленин -- человек мертвой практической хватки -- не мог этого не заметить. Очень похоже, что именно в эти дни Ленин впервые увидел Красина в новом для него свете-- как "мастера посулы давать и очки втирать"95.

И нет сомнения, что именно в этот момент Ленин должен был выступить -не мог не выступить -- против предложения рискованных авантюр, особенно за границей. Конечно, не потому, что он теперь перешел в лагерь принципиальных противников такого авантюризма, а просто потому, что теперь он должен был яснее и конкретнее увидеть все связанные с ним опасности, с одной стороны, и не мог не потерять свое прежнее почти безграничное доверие к счастливой звезде их главного инициатора, с другой.

В частности, несомненно, что именно Ленин должен был в это время настоять на прекращении всех дальнейших попыток размена тифлисских пятисотрублевок. В пользу этого последнего вывода говорят следующие соображения. В январе 1908 г. во время арестов при попытках размена в руки полиции попало около 50 таких билетов. На руках у организаторов оставалось не меньше 150. Известно, что и Красин, и Богданов были оптимистами в вопросе о возможности успеха новых попыток в этом направлении, и позднее, действительно, они оба такие попытки делали. Богданов организовал попытку их размена в Северной Америке. Но эта попытка закончилась провалом Красин пошел другим путем: после ряда сложных опытов ему удалось технически настолько совершенно "подправить" номера пятисотрублевок, что какое-то число этих билетов им были реализованы, несмотря на то, что к этому времени во всех банках мира уже был установлен строжайший контроль за русскими пятисотрублевками96.