Тайные страницы Великой Отечественной

Блокада может быть сухопутной, воздушной и морской. Была ли полной воздушная блокада Ленинграда? К великому счастью, не была, несмотря на то что враг сбивал наши самолеты, которые шли на помощь осажденному городу; не было и морской блокады — помощь Ленинграду через Ладогу все-таки шла. Но вот сухопутная блокада была. Так вот, эта сухопутная блокада была ликвидирована в январе 1943 года, и больше, на наш взгляд, блокады в строгом смысле этого слова не было. Но продолжалась угроза штурма Ленинграда и захвата его, враг стоял у ворот Ленинграда... Так что, я думаю, сегодня точнее было бы говорить о полной победе под Ленинградом, о полном снятии гитлеровской осады, угрозы городу на Неве.

МЯГКОВ: Почему же после прорыва блокады немцы продолжали оставаться под Ленинградом, а не ушли, сократив линию фронта и тем самым высвободив войска, в которых они остро нуждались? Ведь со Ржевского выступа они ушли в марте 43-го, а под Ленинградом продолжали оставаться, на что-то надеясь. На что? На то, видимо, что продолжится то состояние, которое было в 1941-1942 годах. Что блокада будет продолжаться.

ШМЫРЕВ: Действительно, прорыв блокады Ленинграда 18 января 1943 года резко изменил обстановку в городе. Хотя и узкий прорыв был сделан, но ощущение того, что город уже не в кольце, а связан со страной, резко все изменило в нашей жизни. Это была, конечно, другая ситуация.

ТЮШКЕВИЧ: Все же я думаю, что те понятия, которые установились в нашей литературе и в нашем сознании, вполне отвечают действительности. Прорыв блокады был совершен в начале 1943-го, в январе. Но это был именно и только прорыв — по сухопутью был сделан проход в 8-11 километров, там была проложена железная дорога. Там находилась как раз наша 64-я гвардейская дивизия, поэтому все на моих глазах было — и как дорога строилась, и как обстрелы были. Тогда действительно было большое облегчение. Сухопутная полоса соединила Ленинград — город и его население — с остальной страной. А после 27 января 1944 года Ленинград по всему сухопутному периметру получил связь со страной. Почему здесь нужно возражать?

— Мы говорили о расчетах немцев, что с падением Ленинграда рухнет весь советско-германский фронт. Не получилось ли в этот момент все, что называется, с точностью до наоборот?

ТЮШКЕВИЧ: Конечно! Прорыв блокады Ленинграда ведь был после Сталинграда. А 1944-й — это начало того, что называли «годом решающих побед». Начало наступления... Начал рушиться советско-германский фронт, с позиции немцев, начиная с северо-запада. Говоря о победе под Ленинградом, обязательно следует подчеркивать его огромное стратегическое и политическое значение в масштабе не только Великой Отечественной, но и всей. Мировой войны.

РЖЕШЕВСКИЙ: В этой связи мне хотелось бы обратить ваше внимание на весьма ценные работы ленинградских, петербургских ученых. Только за минувший год вышли очень крупные работы таких знатоков истории Ленинградской битвы, как доктора наук и профессора

В. М. Ковальчука, М. И. Фролова, Н. И. и В. Н. Барышниковых, А. Р. Дзенискевича и целого ряда других. В их трудах появляются кардинальные моменты оценочного характера, вводятся в научный оборот неизвестные ранее документы. Все это представляет немалый интерес для тех, кто занимается историей нашего государства, историей Второй мировой войны.

МЯГКОВ: Как бы подводя итог разговору, я хочу сказать вот о чем. Мировая история, история войн, дотоле не знала, чтобы огромный, многомиллионный город оказался в кольце блокады, жители его были лишены всего самого необходимого для существования. Такого в мировой истории просто не было! Если бы Париж оказался в таком кольце осады — долго бы он продержался? И долго ли продержался Берлин в 1945-м? Только у нас мог, только в нашей стране мог быть такой город, который продержался, выстоял, устоял во всей этой страшной блокаде.

Почему же Ленинград устоял? Потому что, несмотря ни на что, сохранялась его связь со страной, с Большой землей. Она была и военная, и духовная, и моральная... Ленинградцы чувствовали, что за ними стоит огромная великая держава, которая все-таки им поможет. Мне кажется, что именно в этом содержится тот главный урок, который мы можем извлечь из истории тех страшных 900 блокадных дней.

Заседание седьмое: «Красная армия в Европе: освободитель или оккупант?»