Тайные тропы

В течение десяти минут друзья с любопытством смотрели на танцующих. Но вот большой круг рухнул, цепь распалась на множество маленьких кружков. Образовался проход. Машина вновь тронулась. Миновав два или три квартала, она въехала на малолюдную улицу и остановилась у небольшого двухэтажного дома, совершенно не тронутого войной.

— Я сейчас вернусь. Можете пока погулять, — сказал офицер, вылезая из автомобиля, — только далеко не уходите.

Вышли из машины. Улица в нарядной зелени, тепло, как летом. Направились к небольшому тенистому скверу. Вдоль аллей было расположено несколько могил. Судя по надписям, в них спали вечным сном югославские партизаны и бойцы Советской Армии. На каждой могиле теплились лампады. Друзья сняли головные уборы и долго молча стояли. Издалека доносились звуки песня, играл где-то оркестр... Жизнь шла своим чередом...

— Прошу! — раздался голос офицера.

Друзья подошли к двухэтажному дому. Офицер повел их наверх по лестнице. В довольно просторной комнате их встретил небольшого роста мужчина в штатском костюме, еще крепкий с виду, но совершенно седой.

— Поручик Боков, — представился он, пожимая всем поочередно руки. — Старый поручик, дореволюционный... Редкий экземпляр... — добавил он, усмехнувшись.

«Белогвардеец, — мелькнула мысль у Ожогина. — Как уцелела эта гадина?..»

Сопровождавший офицер объявил, что его миссия окончена, и, расшаркавшись, быстро исчез.

В комнате стояли четыре мягких дивана, несколько кресел и круглый стол, покрытый бархатной скатертью. На столе красовалась ваза с живыми цветами. В открытых окнах плескались легкие шелковые занавески. Можно было без ошибки определить, что друзья попали в чью-то приемную.

— Посидите, я сию минуту, — сказал поручик и вышел в боковую дверь.

Ожогин, Грязнов и Ризаматов остались одни; они молча, с любопытством разглядывали большую комнату, стараясь угадать, куда их привели. Дверь скрипнула, и в комнату вошел Боков.

— Вот что, господа, — сказал он, усиленно потирая руки, — долго вам здесь быть не придется. Завтра, пожалуй, мы вас отправим. — И, пытливо оглядев каждого, как бы желая узнать, какое впечатление произвели его слова, он продолжал: — Я вас сведу сейчас на квартиру, где вы остановитесь на сегодня. Вас предупредили, за кого себя выдавать?

— Да, — сказал Ожогин. — Мы партизаны из отряда Бровича...

— Совершенно верно. Как попали сюда из Германии — тоже знаете?

— Знаем.

— Вот и замечательно... Если спросят, рассказывайте все обстоятельно, не бойтесь. Отряд Бровича здесь почти никому неизвестен, он и сейчас еще не вышел из гор.

Боков подробно пояснил, где действовал отряд, из-кого он состоял, какие провел операции, как погиб его командир Брович.

По пути на квартиру Никита Родионович спросил Бокова:

— А маршал Тито в городе?

— Да, а что?

— Хотелось бы повидать.

— Очень?

— Конечно... О нем много пришлось слышать.

Боков криво усмехнулся.

— Его не так трудно увидеть, он всегда на виду. Это любимец толпы, кумир, божество... Тито — это личность.

«Странно, — подумал Никита Родионович, — почему этот белогвардеец хвалит его?»

— Видите маленький домик? — остановился Боков и указал пальцем на противоположную сторону. — Там живет партизан Душан Рибар. Он учитель. Был когда-то давным-давно коммунистом... Всю войну партизанил. Хорошо владеет русским языком. Мне показываться с вами неудобно. Постучитесь и попроситесь к нему на квартиру.

— А если он не пустит? — спросил Грязнов.

— Тогда бы я вас не направлял к нему, — быстро ответил Боков. — Говорите по-русски с ним. Скажите, что вы первые из отряда Бровича попали в Белград. Болтайте с ним о чем угодно. Он будет рад таким гостям... Когда же придет в дом человек с перевязанной левой рукой и будет узнавать у вашего хозяина, где живет Золотович, — знайте, что человек этот от меня. Найдите предлог и уходите из дому. Следуйте за ним на расстоянии. Поняли?

— А если этот человек появится, когда нас не будет? — поинтересовался Алим.

— Он придет, когда вы будете в доме, — коротко бросил Боков. — Идите, нам долго стоять вместе не совсем удобно, — и он оставил друзей.

Аккуратный, небольшой беленький домик, отгородившийся от тротуара кустами жасмина, глядел на улицу тремя оконцами, затянутыми тюлевыми занавесками. Когда друзья собрались уже постучать в парадное, дверь неожиданно открылась и перед ними предстал пожилой человек с усталым лицом. Он был невысок ростом, худощав и смотрел как-то сумрачно.

— Мы русские, — начал Ожогин, — ищем ночлега.

— Русские? — тихо спросил хозяин дома. — Очень рад. Будьте моими гостями. Для хороших людей всегда найдется место. Вы в нашей одежде, и я удивился...

— Мы из отряда Бровича... воевали вместе, — сказал Никита Родионович, и от этой лжи ему стало как-то не по себе.

— Бровича... Бровича. — Хозяин потер лоб, как бы силясь что-то припомнить. — Не слышал. Да и трудно все знать... Отрядов было так много. Я ведь тоже партизан... и жена. Только детвора здесь прозябала со старухой... Где же воевал Брович? Я, кажется...

Никита Родионович пояснил, что их отряд действовал очень далеко, почти на границе с Австрией.