Тайные тропы носителей смерти

Филистимляне не успокоились и в третий раз перевезли военный трофей, а с ним и чуму в город Аккарон*. Там же потом собрались все владетели филистимские — цари пяти городов Филистеи,— и решили они возвратить ковчег израильтянам, потому что поняли, что это единственный способ предотвратить распространение болезни. А заканчивается глава 5 описанием атмосферы, царившей в обреченном городе: «И те, которые не умерли, поражены были наростами, так что вопль города восходил до небес».Обратимся еще к ветхозаветному преданию. В главе 6 изображен совет всех владетелей филистимских, на который призвали жрецов и прорицателей. Те посоветовали принести богу жертву повинности — положить в ковчег, перед тем как возвратить его израильтянам, дары: «По числу владетелей филистимских пять наростов золотых и пять мышей золотых, опустошающих землю; ибо казнь одна на всех вас, и на владетелях ваших».Это библейское предание интересно во многих отношениях: в нем содержится скрытое сообщение об эпидемии, охватившей, скорее всего, все пять городов Филистеи. Речь могла идти о бубонной чуме, поражавшей людей от мала до велика и сопровождавшейся появлением в паху болезненных наростов — бубонов. И что самое примечательное — жрецы филистимские связали эту болезнь с наличием грызунов: отсюда и золотые изваяния мышей, «опустошающих землю».Если правы историки, датирующие это событие 1320 г. до н. э., то выходит, что филистимляне догадались о причастности грызунов к распространению чумы на целых три тысячелетия раньше, чем это доказал в новое время Огата (1897). И надо ли удивляться, что одно из чешских названий хитрого, искушенного человека — это «филиштин», т. е. филистимлянин! Заметим еще, что термин «мышь» в переводах Библии употребляется, вероятно, для обозначения грызунов вообще, а не в современном узком значении, ограниченном зоологическим понятием род Mus. В иллюстрированной средневековой копии Библии (XIII в.) художник, потрясенный трагедией филистимлян, снабдил текст миниатюрой с изображением улицы, усыпанной неисчислимым количеством мертвых тел, по которым ползают крысы... Жаль, что горький опыт филистимлян мало чему научил средневековых врачей!В Библии есть еще одно место, которое считают записью, удостоверяющей другой случай эпидемии чумы. Во второй книге Царств (глава 19, стихи 35 и 36) повествуется о походе ассирийского царя Синанхериба (Сеннахирима), решившего опустошить Иерусалим. Огромная армия окружила город, но не овладела им. А вскоре Синанхериб отошел без боя с остатками армии, которую очень сильно ослабила чума: за ночь погибло 180 000 воинов*. «И отправился, и пошел, и возвратился Сеннахирим, и жил в Ниневии».

* Потери ассирийцев были на пять тысяч больше: «... поразил в стане Ассирийском сто восемьдесят пять тысяч».— Прим. перев.

В действительности же книга Самуила и книга Царств — это не самые древние литературные свидетельства об эпидемиях чумы. Пальма первенства здесь принадлежит, бесспорно, эпосу о Гильгамеше, полулегендарном правителе города Урука, народном герое, подвиги и приключения которого описываются в дошедшей до нас большой эпической поэме на ассиро-вавилонском языке (12 песен). Гильгамеш — это не что иное, как олицетворение шумерского народа, несущего свою культуру народам Древнего Востока.На двенадцатой плитке (эпос написан клинописью на плитках из глины) изображено отчаяние Гильгамеша после смерти его друга Энкиду. Согласно вольному пересказу эпоса, сделанному В. Замаровским, «сокрушенный потерей друга и мрачными вестями из подземного царства, Гильгамеш в Уруке вновь столкнулся со свидетельством смерти. В городе побывал бог чумы Эрра, от которого не было спасения. Мертвые лежали в домах, мертвые лежали на широких улицах и площадях, мертвые плавали в водах Евфрата. Перед лицом всех этих ужасов Гильгамеш обратился к богу Шамашу... «Ничего не поделаешь, Гильгамеш,— ответил бог Шамаш.— Ты герой и правитель! Но дни человека сочтены. И царь тоже ляжет и никогда уже не встанет».И Гильгамеш, потрясенный чудовищными последствиями эпидемии чумы, отправился на поиски тайны бессмертия. После долгих странствий он встретил Утнапишти, который пережил всемирный вавилонско-ассирийский потоп (и боги даровали ему вечную жизнь), и описал ему ужасы чумы в таких словах: «Народ мой урукский гибнет, мертвые лежат на площадях, мертвые плывут в водах Евфрата!»Безусловно, упоминания о чуме касаются не одной какой-то эпидемии, в них обобщен опыт многих поколений людей. Город посетил бог Эрра... В вавилонско-ассирийском пантеоне был даже особый бог этой жуткой болезни. Нужны ли более убедительные доказательства того, что чума еще и четыре, и пять тысячелетий назад наводила смертельный ужас на народы!

Призрак чумы летит по свету