Тайные тропы

— Гете говорил, что «быть борцом — значит быть человеком». Человек — это очень почетное имя и носить его не всем дано. Брат — чиновник. Я знаю, что он считает меня погибшим и, безусловно, рад этому. Мое существование доставило бы ему много неприятностей... Ведь меня преследовали, как коммуниста.

— Вы член коммунистической партии? — спросил Алим.

— Да... Но я не просто записался в партию, как это делают социалисты, демократы, либералы. Я шел в партию, чтобы никогда из нее не уйти... Так вот, мне запомнились слова Тельмана. Эрнест про вас, советских людей, про большевиков, говорил, что человек, сажающий деревья, плодами и тенью которых ему не придется воспользоваться, человек, строящий дом, в котором ему самому, возможно, и жить не придется, — великий человек. Такому человеку принадлежит будущее. Это коммунист...

— Хорошо сказано, — согласился Андрей.

— Очень хорошо, — подтвердил Фель. — И я запомнил это на всю жизнь...

Когда Грязнов провел ночной сеанс связи с Долингером, все трое собрались уходить. Марта немного удивленно посмотрела на мужа.

Генрих обнял жену за плечи и тихо с улыбкой сказал:

— Пойдем воздухом подышим, а ты ложись и отдыхай...

Марта ничего не ответила и молча проводила его до дверей. За последние дни Генрих стал явно неравнодушен к природе и уж очень часто уходил подышать ночным воздухом. Кто-кто, а уж Марта знала за тридцать два года совместной жизни, что означают эти прогулки. Она посмотрела вслед уходящим и глубоко вздохнула.

Взошла поздняя луна и растворилась в затянутом облачной дымкой горизонте. В лесу было совсем темно.

Пройдя с сотню метров, Генрих свернул в сторону и, сделав несколько шагов, остановился.

— Вот здесь я похоронил Каленова, — показал он рукой под ноги.

Алим и Андрей обнажили головы.

Постояв несколько минут около могилы, друзья последовали дальше за Генрихом. Его широкая спина то скрывалась, то вновь появлялась среди стволов могучих сосен. Фель шел ровным шагом, сильно сгибая ноги в коленях и покачиваясь из стороны в сторону. Примерно после часа безостановочной ходьбы Генрих остановился и сказал своим спутникам:

— Сейчас справа будка, надо поосторожней...

— А если взять полевее для безопасности? — предложил Андрей.

— Нельзя. Никак нельзя. Можем натолкнуться на ограждение территории завода, а там замаскированная сигнализация...

Вновь двинулись вперед, соблюдая меры осторожности. В здешних лесах, обжитых, исхоженных и расчищенных, было очень мало зарослей и валежника, а поэтому и продвигаться по ним было легче. Правда, это имело и свои отрицательные стороны, в таких лесах труднее укрыться.

Отлично знавший здешние места Генрих шел уверенно по заранее проверенному маршруту. Его уверенность передавалась Андрею и Алиму. Наконец, Фель вывел друзей к самому полотну железной дороги.

— Вот здесь, — сказал он, тяжело дыша, снял кепи, отер пот с головы, с лица и тяжело опустился на землю.

Андрей и Алим последовали его примеру.

Несколько минут прошло в молчании. Двухчасовое путешествие по темному лесу утомило всех.

— Ну что же, начнем? — тихо спросил Генрих, когда друзья передохнули.

Андрей и Алим поднялись. Генрих выдвинулся вперед вдоль железной дороги метров на сто, Алим на такую же дистанцию — назад. Андрей приступил к закладке мины. На это ушло у него не больше пятнадцати минут. Сказался накопленный партизанский опыт, руки еще не отучились действовать быстро, уверенно.

...Марта и не думала спать. Всю ночь она провела на ногах. Приметив издали возвращавшихся друзей, она поставила на керосинку кофейник.

— А не наскочит на мину порожняк? — спросил Алим, когда они вошли в дом.

— Нет. Утром по этому пути идут только груженные составы, — заверил Генрих, — и первый пройдет не раньше одиннадцати, так что не беспокойся.

Железнодорожная ветка до войны обслуживала лесоразработки, а когда отстроился подземный завод, по ней стали вывозить его продукцию: бомбы, мины, снаряды.

 

Ожидать взрыва было нецелесообразно. Проведя утренний сеанс, Алим и Андрей заторопились в город. Возвращались они в приподнятом настроении, испытывая естественное чувство удовлетворения от проведенной операции.

Фактически об успехе говорить было рано, но Андрей не допускал даже мысли, что мина не сработает.

Однако, узнать, «сработала» мина или нет, удалось не скоро. Произошли события более знаменательные.

В начале дня над городом появились бомбардировщики. Воздушная тревога и зенитный огонь вызвали панику. Горожане заметались по улицам, но на город не упало ни одной бомбы. Бомбовозы развернулись над окраиной, проплыли вдоль полотна железной дороги, свернули налево и сделали два захода над лесом.

От взрыва содрогнулась земля. Стекла уцелели лишь в немногих домах. Над тем местом, где находился подземный завод, поднялось огромное облако дыма. Бомбы, снаряды и мины рвались до поздней ночи...

Подходы к лесу оцепили эсэсовцы. И лишь на девятый день стало известно, что мина тоже «сработала», и под откос свалился состав, нагруженный снарядами. Известие это принес Генрих, появившийся в городе.