Тайные учения Тибета (сборник)

Несмотря на подобие «учебных планов», бесполезно было бы пытаться установить правильную последовательность многочисленных учреждений, придуманных тибетскими «отцами пустыни». На практике все эти упражнения комбинируются, и не только каждый ученый-мистик имеет свой собственный, ему одному присущий метод, но редко даже в руководстве двумя своими учениками он применяет одинаковые приемы.

Нам необходимо примириться с хаосом, в общем представляющим результат хаоса индивидуальных стремлений и наклонностей: партизаны «Прямого пути» не желают упорядочить его и влить в одну общую форму. Девиз высоких вершин Страны снегов — свобода. Но, в силу какого-то удивительного парадокса, монахи пользуются этой свободой для самого полного подчинения своим духовным наставникам. Во всяком случае, послушание обязательно только в отношении тренировки и образа жизни, предписываемых учителем. Ученику не навязывают никаких теорий. Его сознание всегда свободно, он может верить, отрицать, сомневаться — соответственно своим природным наклонностям.

Один лама как-то сказал при мне, что роль наставника «Прямого пути» прежде всего заключается в руководстве подготовительным периодом очищения. Учитель должен побудить своего ученика освободиться от верований, идей, благоприобретенных привычек и врожденных склонностей — от всего, что развилось и укоренилось в его сознании как следствие причин, возникновение которых затеряно во тьме времени.

Поскольку невозможно дать последовательный перечень разнообразных упражнений, выполняемых учениками анахоретов, и так как никто, кем бы он ни был, не в состоянии знать их разновидности, мы вынуждены ограничиться рассмотрением только некоторых упражнений и постараться самостоятельно выяснить, как каждое из них приводит к конечной цели — полному освобождению.

Особенно популярны два упражнения.

Одно из них заключается во внимательном наблюдении за беспрерывной деятельностью сознания, без попыток создавать для нее помехи; другое, напротив, в том, чтобы задерживать его беспорядочную работу, фиксировать его для концентрации мысли на одном предмете.

Начинающему назначают первое или второе из этих упражнений. Иногда только одно из них, а затем другое — тоже только одно. Иногда попеременно периодами одно упражнение, а потом другое. Наконец, оба упражнения можно выполнять в течение одного и того же дня или даже чередовать их без перерыва.

Тренировка для выработки совершенной концентрации мысли служит подготовкой, необходимой для всех видов медитации. Почему «необходимой» — это совершенно ясно и объяснений не требует. Но наблюдение за круговоротом деятельности сознания рекомендуется только ученикам с развитым интеллектом.

Упражнения в концентрации мысли практикуются всеми буддистами. Секты южных стран — Цейлона, Бирмы, Сиама — иногда пользуются различными приспособлениями казинас, представляющими собой или круги из цветной глины разных оттенков, или покрытую водой круглую поверхность, или же еще огонь, наблюдаемый через проделанное в экране круглое отверстие. Какую-нибудь из этих окружностей созерцают до тех пор, пока не начинают ее видеть с закрытыми глазами так же отчетливо, как и с открытыми. Последнее упражнение рассчитано исключительно на создание привычки к концентрации сознания и совсем не ставит себе целью вызвать гипнотическое состояние, как полагали некоторые авторы. Кроме казинас, впрочем, есть еще много других пособий. Для тибетцев характер выбранного для тренировки предмета совершенно безразличен. Нужно отдавать предпочтение предмету, лучше других привлекающему и фиксирующему мысли начинающего адепта.

Это положение хорошо иллюстрируется известным в Тибете анекдотом. Один юноша просит отшельника быть его духовным наставником. Учитель желает, чтобы ученик прежде всего приобрел навыки концентрации сознания. «Чем вы обычно занимаетесь?» — спрашивает он жаждущего озарения налджорпа. «Я пасу яков», — отвечает тот. «Хорошо, — говорит гомштен, — сосредоточьте свои мысли на яке». Новый ученик располагается в пещере, до некоторой степени приспособленной для жилья, каких много в районах пастбищ, и начинает тренировку. Через некоторое время учитель отправляется к предающемуся медитации ученику и зовет его, приказывая выйти к нему. Ученик слышит зов, встает, хочет покинуть свое убежище. Но «медитация» уже достигла намеченной цели: он уже отождествил себя с объектом, на который были направлены его мысли, и до такой степени с ним слился, что потерял ощущение собственной личности. Барахтаясь в выходе из пещеры, будто стараясь преодолеть какое-то препятствие, ученик заявляет: «Я не могу выйти, мне мешают рога». Юноша чувствовал себя яком.