Тайные улицы, странные места [СИ]

Оглянулся на отдаленный и от этого еще более безнадежный крик Капчи, невидимого за развешанными сетями.

— Я понял. Чтоб Серега не врубился, да?

Девочка покачала головой, поправляя подол светлого платья, который трепал ветерок.

— Он не врубится. Никогда. Я просто. Хотела — как ты.

— Тогда надо теперь посидеть, на бревне. Чтоб совсем как я.

Они медленно пошли обратно. Женька сжимал в кармане мобильник, прикидывая, что и как сказать. Когда хотел отправить смску, насчет «срочно нужна твоя помощь», то думал, успеет все по полочкам разложить, ну и думал же, вернется в город, встретятся с Женей где-то не здесь, он все толком расскажет. А она появилась так быстро. Как будто…

— Ты знала, да? Что я хотел…

— Ты хочешь, чтоб я помогла, — кивнула Женя и слегка нахмурилась. Лицо ее было настороженным и немного чужим.

Блин, подумал Женька, ну ясен пень, теперь, когда все открылось, она решит, что он станет ее просить. О всяком. Для выгоды. То есть, может и не решила так, но по лицу видно — боится, что так и будет. Клятые норисы. Это из-за них она теперь не сильно верит Женьке.

Очень хотелось на все плюнуть и оставить Капчу самого разбираться с его делами. Доказать Жене, что ничего ему не надо. Тебе не надо, напомнил внутренний голос, а Сереге?

— Хочу, — с легким вызовом согласился Женька, — садись сюда. Я расскажу.

Они сидели рядом, теплое дерево мягко грело, ветерок овевал горячие лица. Совсем лето, думал Женька, рассказывая и гладя ладонью шершавую округлость бревна.

— Вот, — завершил рассказ про плохие дела Капчи, помолчал и добавил, — я для себя не стал бы. Но Серега. Он раздолбай, конечно, но мы дружим с третьего, нет, со второго аж класса. Так что…

Женя тоже немного помолчала. Он искоса посмотрел на ее профиль, а она разглядывала сети и болтающегося в лодке Капчу, который временами заводил свои унылые вопли.

— Рыба, говоришь, нужна, — задумчиво подытожила его рассказ Женя, — ну, а сам чего не делаешь?

— Чего делать? Не делаю чего? — с удивлением поправил сам себя Женька, пребывая в растерянности. Попытался прикинуть, а что он может сам-то.

Девочка поднялась с бревна, закинула лицо к небу, всматриваясь и прислушиваясь. Развела в сторону руки с растопыренными пальцами.

— Тут, я вижу, постоянно сталкиваются течения.

— Тягуны тут, — подтвердил Женька, — если заплыть в море, ну в смысле за акваторию бухты, так правильно? То может утащить далеко, хотя потом будет тянуть вдоль берега, и к мысу прибьет. Не все понимают, так что иногда даже тонут люди. Если барахтаются. А надо просто расслабиться и… Меня дед Серегин учил, еще мелкие когда были, он тут…

— Воздушные течения, — поправила Женя, — я про них.

— А, — Женька задумался, — а ну так, да. Тут иногда вроде солнце, а смотришь, с моря туман, и ползет на берег. Оно?

— И это тоже. Все важно, и что в воздухе, и что под водой. Только с берега не все видно.

Она опустила голову, теперь уже глядя ему в глаза своими — прозрачно-сиреневыми. Протянула руку.

— Ну? Посмотрим?

— Что?

Дальше, как и на обрыве, Женька сам ничего и не успел. Теплые пальцы крепко переплелись с его пальцами, рука вздернулась, подошва сандалии шоркнула о торчащую на бревне сухую ветку, на краю зрения метнулся в сторону и вниз длинный нос каменного мыса.

— А-а-а, — сказал Женька, пытаясь вырвать руку, чтоб защититься от стремительно наступающих ставников, но те нырнули вниз, а рука взята была крепко, пальцы стиснуты без жалости.

Прямо под ними маячила в лодочной галоше лохматая голова Капчи, сверкала кастрюля, вообще-то тусклая и мятая, но с блестящим от ударов дном.

— Эге-гей, — проорал Капча, стукнул в свой бубен и поднял лицо, щуря глаза.

Смотрел прямо на два силуэта, которые частично перекрывали солнце, бросая на лодку сложную тень.

— Вот же блин, — проговорил с унылым удивлением и, уже к удивлению Женьки, голову опустил, поднял руку с гаечным ключом, примериваясь к днищу кастрюли.

Звук удара догнал их на большой высоте.

— Думала, оглохну, — повинилась Женя за резкий подъем, — прости. Ну и отсюда лучше видно. Ты видишь?

— Чего?

— На воду смотри. Ищи рыбу. И дельфинов. Им рано еще, они же к вечеру подходят, так?

Женька прикусил губу, теперь уже сам цепляясь за маленькую руку девочки. Покачиваясь в пустоте, снова испугался, вдруг лишится единственной опоры, тогда лететь ему вниз, кувыркаясь, а отсюда сети не больше карандашного рисунка на тетрадном листке и сбоку от них пятнышко лодки.