Тайные врата

Глядя на план Ленотра, я был взволнован больше, чем – только тебе могу в этом признаться – в день рождения Кевина. Может быть, сильнее, чем Шампольон[18] перед Розеттским камнем. Архимед в пресловутой ванне. Джон Саттер на калифорнийской речке в день, когда нашел первый золотой песок. Я чувствовал, что проживаю тот редкий момент в жизни человека, когда творится История.

Ты знаешь, что История – мы так часто об этом спорили с тобой – развивается не продолжение линейно, равномерно. Она движется как художник, исследователь, первооткрыватель. Она гонит тысячи часов, неважных, с точки зрения вечности. Художник делает эскизы, выбрасывает, уходит, возвращается, рвет на части, стирает, перекрашивает в тишине мастерской.

А потом однажды вспышка. Озарение. Открытие, которое все изменит. Вот тогда, в эти редкие секунды, прекрасные или пугающие, История сотрясается и совершает шаг вперед. Рождается шедевр. Из миллионной массы людей выходит гений, из тех самых людей, которые каждый день рождаются, проходят и умирают, оставаясь в вечности безымянными. Моцарт сочиняет «Волшебную флейту». Пикассо пишет «Девушек из Авиньона». Саттер находит золотой песок в речном потоке. И меняется история всего мира. Мелодия вписана в историю музыки. Шедевр остается на долгие века после своего создания. Судьба Калифорнии покачнулась. Помнишь слова Поля Валери, что ты процитировала мне однажды, когда хотела, чтобы последнее слово осталось за тобой? «История длится посредственностями, продвигается крайностями». Сильно сказано! Я почти пожалел, что не прошел курс гуманитарных наук в Институте политических наук, как ты.

Так вот, мне казалось, я проживал один из таких моментов.

Я скоро понял, что есть и другие различия между моим планом и садами дворца. Детали, если смотреть невнимательно. Но в деле версальского шедевра я давно уже не был сторонним наблюдателем.

Задачу облегчал тот факт, что бассейны оказались подписаны: на них были прописные буквы с названиями, написанными мелким почерком, в низу рисунка. Затем еще одно поразительное открытие: я заметил несколько «стилизованных» скульптур: несколько черточек, проведенных Ленотром, обозначавших формы статуй, украшавших главные бассейны.

Латона! Вот она царит, находясь там же, где и сейчас, в середине своего бассейна, пока еще не приподнятая. Но она стоит иначе. Мать Аполлона развернута не к замку, как вначале, не к Аполлону, как сейчас. Она смотрит… в сторону от них.

Латона смотрела на один из двух фонтанов Ящериц.