Тайные врата

Эмма взяла за руку Пьера и повела между крестами. Он с трудом успевал за ней, нагруженный ящиком и ведром. Он только ощущал, как ее волосы касаются плеч. Вдруг Пьер почувствовал, что хочет остановиться. Зачем он бежит за ней? Он же не должен следовать за ней, не задавая вопросов. Когда они дошли до центральной аллеи, Пьер остановился.

– Эмма, для начала ты можешь мне сказать, куда мы едем?

– В Версаль!

– Я не уверен, что…

Пьер положил свои вещи на землю, сомневаясь все больше. Она взяла его за руку.

– Пойдем, я кое-что тебе покажу.

Эмма потащила его к белому полукруглому монументу, видневшемуся впереди. Поднялась на несколько ступенек, затем остановилась. Перед ней на стенах были нарисованы карты полей сражений со знаками и надписями, обозначавшими расположение каждой дивизии и ее передвижения. Что она хотела ему показать? И почему сейчас? Ей нужно объясниться и рассказать, как она его нашла. Он не собирается слепо подчиняться ей.

Но она обернулась, и он увидел, как ожили ее губы – их нежный и пленительный изгиб. Эмма держала его руку в своей. Что она хотела сказать? Почему смотрит на него так, что заходится сердце?

У него не было времени да и сил спросить ее об этом.

Он прижал ее к стене и обнял. Услышал ее вздох. Его рука скользнула к ее груди.

Эмма чувствовала, как ее захлестывает желание.

Пьер дал себе волю, вдохновленный призывом в глазах Эммы, ответным движением ее губ. Он наклонился и пристально посмотрел на нее.

– Ты слишком красивая.

Не отрывая взгляда, он скользнул рукой ей под юбку, туда, где уже созревало желание, которое она не могла скрыть. Затем встал на колени, поднял ее майку и, держась руками за талию, покрыл долгими поцелуями ее живот. По ее телу пробежала дрожь – от впадин на пояснице до корней волос. Она закрыла глаза. Пьер поднял юбку и осторожно погрузил губы в темные волосы на лобке.

У Эммы задрожали колени. Она откинула голову и вцепилась ему в волосы. Он встал и занялся с ней любовью, Эмма кусала губы, чтобы не закричать. Пьер поднял ее, обвил ее ноги вокруг своей талии и прижал к стене. Волосы Эммы – темное пятно на беленной известью стене.

Это безумное, почти животное наслаждение, от которого невозможно отказаться, позже заставит его устыдиться – он прекрасно это понимал! Но удовольствие, которое он испытывал от близости с Эммой, было столь сильным, что он отбросил все условности. В глубине души Пьер был счастлив открыть эту женщину, чувствовать свое предназначение, воплотить ее сон в реальность.

Он знал, что тот образ Эммы на пляже навсегда останется в его памяти. Такой она будет вспоминаться ему, когда он забудет все остальное, когда сам не будет знать, явью это было или сном.

Наслаждение пришло к ним одновременно, и они рухнули на землю, около стены, задыхаясь. Эмма пришла в себя первая. Она заставила Пьера подняться.

– Ты должен поехать со мной. Но не ради этого, – сказала она, расправляя юбку. – Ради них. – И она кивком указала в сторону тысяч крестов, вытянувшихся в одну линию на старом военном кладбище.

– Больше ты ничего не можешь для них сделать, ты понимаешь? Они отдали свои жизни, чтобы спасти нашу свободу, и ты прав, уважая их память. Но если ты сейчас со мной не поедешь, если предоставить террористам свободу делать то, что они хотят, ты позволишь возникнуть сотням таких же кладбищ. Тысячи невинных, может быть, миллионы, находятся сейчас в смертельной опасности. – Она почти прокричала: – Пьер, ты слышишь? Подумай о живых! Началась новая мировая война, и ее исход зависит от тебя!

27

– У вас хватит бензина до Парижа? – спросила Эмма.

Гранье посмотрел на датчик, сомневаясь:

– Не уверен. Я полностью залил бак в Шербуре перед выездом, но эта машина прожорлива, и я не очень хорошо ее знаю. Она у меня всего две недели.

– Вы ее только что купили?

– Честно сказать, друг одолжил. Вы, впрочем, конечно же, хорошо его знаете. Тед Дюбюиссон. Он ведет шоу на Paris Premiure. Производители одалживают ему любую машину, какую он захочет: он их тестирует! – Гранье ухмыльнулся. – Так что собственной машиной он не пользуется.

А Гранье, подумал Пьер, он своей машиной когда пользуется?

Словно догадавшись, о чем он подумал, писатель добавил:

– У меня вообще нет машины. Мне, честно говоря, они не интересны. В Париже езжу на скутере, как все.

Пьер посадил Эмму спереди, рядом с Гранье. На самом деле она не оставила ему выбора, но его это устраивало. Поездка продлится по меньшей мере три часа, и на заднем сиденье полноприводного «порше» он мог устроиться поудобнее и поспать. Сказывался результат последних бессонных ночей.