Тайные врата

Выход нашла Катрин. «Исследовательские труды». «Научный интерес». Она позвонила Бландин Костелло и изложила свои доводы: Национальный музей Стокгольма интересуется теориями Костелло и желает пополнить свои коллекции Ленотра. Предлог сработал. Бландин Костелло согласилась нас принять. То есть согласилась принять Катрин. Я был довеском.

Дом Костелло, из бежевого и розового камня, был не очень большим по американским стандартам, но совершенно великолепным, построенным в стиле испанского дома с патио. Прямо перед террасой, под балконом, – голубой бассейн, накрытый брезентом, в окружении апельсиновых и банановых деревьев, еще не зацветших. Проходя вдоль него, я замер перед солнечным диском, висящим на стене над бассейном. Диск был увенчан девизом: «Пространство – знак моего могущества, время – беспомощности». Подписано: Жюль Ланьо, французский философ.

Прием был вежливый, но не более того. Естественно, подумал я, учитывая обстоятельства. Катрин, полиглот, как многие шведы, представила меня скромно:

– Месье Баретт – крупный меценат, помогающий музею Стокгольма. Кроме того, он лично очень интересуется Версалем.

Бландин Костелло, казалось, меня не узнала. Я не удивился. У французов крепкая репутация технофобов, хоть ты и заявляешь, что это не так. Да, несмотря на то что именно они изобрели Minitel и TGV… А я всегда считал, что если однажды мне придется прятать сверхсекретный образец или новую программу, то я найду уголок во Франции. Последняя страна в мире, где мои конкуренты додумаются ее искать.

Хозяйка провела нас в гостиную – уютную комнату с ивовой мебелью, большими подушками и занавесками из бежевого полотна.

– Хотите что-нибудь?

Мадам Костелло была моложе, чем ее умерший муж. Окончила университет, факультет литературы в Эксе. Одета без фантазии, как многие учительницы: серая юбка, серая кофта, белая рубашка.

– Чай, с удовольствием, – ответила Катрин.

– Вам, месье?

– Колу-лайт, если у вас есть.

– Да, для внуков. Я часто им говорю, что американцы нас ею травят…

Она изъяснялась без обиняков. По сути, суховато, но в голосе все же слышался намек на веселье – несомненно, из-за южного акцента. Это ты познакомила меня однажды с особенностями произношения в разных регионах Франции. Ты говорила, что в прованском акценте слышна музыка Вивальди, даже если говорящий бранится.

Бландин Костелло быстро вернулась с напитками и сухими кексами. Поставила тарелку на низкий столик и села на край кресла. Обычная вежливость по обстоятельствам.

– Хорошо добрались?