Тайные записки А. С. Пушкина. 1836-1837

– Все с нетерпением ждут вас, – сказал я.

Она кивнула мне и прошла в спальню. Я стал помогать ей избавляться от одежды, но она шепотом сказала мне, чтобы я шел в гостиную, а она стукнет два раза в стенку, когда нам можно будет появиться.

В гостиной все стояли в напряженном ожидании.

– Ну, как? Идем? – спросил К., расстегивая рубашку.

– Еще немного терпения, друзья мои, и мы окажемся в раю.

По моему предложению мы разделись донага, чтобы не тратить время на раздевание, когда нас позовут. Мальчики стыдливо остались в нижнем белье, зачарованно уставившись на наши стоящие хуи.

Тут мы услышали два призывных удара в стенку и ринулись в спальню.

Дневной свет, проскальзывал сквозь занавеску, явил нашим очам приветствующую нас пизду. Мы бросились покрывать тело жадными поцелуями. Но Z. отстранила нас и поманила к себе трепещущих юношей, скромно стоявших у двери. Она освободила их от остатков одежд. Из-за страха мальчишки были нетверды в своих намерениях. Z. по очереди облобызала им хуи, которые тотчас воспряли, и мальчики запыхтели. Она уложила их на кровать и устроилась между ними, упираясь на локти и держа в каждой руке по хую. А. заполз под нее и поднял руки, на которые Z. оперлась плечами. Я засунул племянникам в рот по груди и приказал: «Сосите не останавливаясь!» К. тем временем намазывал хуй мазью, нацеливаясь в ее выгнутую навстречу жопу.

– Смажь хорошенько, – предупредил я его, вспоминая наставления Z.

– Это я так, на всякий случай, у нее уже тут скользко – сама позаботилась. Ну, с Богом, – сказал К. и, притянув ее к себе, он вмял живот в ее зад.

Я взял руку каждого из племянников и положил на пятки Z.: «Чешите и сосите», – дал я им последнее наставление.

Z. всхлипнула и вцепилась в мой хуй. «Ладно ебем, вместе», – время от времени приговаривал я, чувствуя покусывание Z. и замедляя свои движения.

Мальчишки то и дело забывали чесать, увлекаясь собственными ощущениями, и я напоминал, шлепая их по плечам. Z., не желая, чтобы они быстро кончили, не дрочила искусно, как она это умела, а лишь сжимала хуи в кулачках. Но это не очень помогло – один застонал и стал подкидывать бедрами в жажде движения, которого Z. умышленно его лишала. Она быстро оторвалась от меня и приникла к мальчику, не дав пропасть и капле. Следом за ним закорчился и его братец, и Z. быстро повернулась к нему, уже в воздухе словила ртом плеснувшую первую каплю и накрыла все остальные. Мальчишки сразу потеряли интерес и отпали от грудей, и мне пришлось прикрикнуть на них. Они устало принялись опять сосать и чесать.

Z. вернулась ко мне, не отпуская из рук обмякшие хуечки. Тут пришло ее время, и она завыла и захлестнулась нами троими. Мне казалось, что наши три хуя встретились где-то в середине ее утробы и уперлись друг в друга.

Мы сидели вокруг Z. и смотрели на нее, бесчувственно лежащую на животе, с одной ногой, подогнутой под себя. Из пунцовой пизды медленно вытекало семя и стекало по ляжке на простыню. Я развел ей ягодицы, чтобы насладиться зрелищем в полной мере. Мы успели усмотреть последние конвульсии ее задней дырочки, окруженной нежными припухлостями сладострастья. Мальчики, плохо соображая, что происходит с нашей любовницей, в испуге посматривали на нас, умиротворенных и гордых собой мужчин. Младший протянул руку и пощекотал ей пятку. Z. отдернула ногу и раскрыла глаза. Она махнула рукой, давая знак, что нам пора уходить.

Вечером того же дня я и Z. смаковали наши ощущения. Ее муж, как всегда, был в клубе, и мы предавались свежим воспоминаниям, зажигаясь от них и перемежая их с объятьями.

Z. не выносила щекотки, но, когда она приняла три хуя, щекотание пяток подавлялось более острыми ощущениями и представало дополнительным штрихом в красочной картине нашего соития.

Семя, излитое ей в зад, действовало на нее как клизма, и она восхищалась еще одним благотворным влиянием любви, которое так сладостно спасает от запоров.

Она уверяла меня, что может следить за ощущениями каждого хуя: чувствовать приближающийся конец одного в то время, как другой только начинает заливать ее нутро, а третий уже обмякает, исторгнув последнюю каплю. Причем, если концы отделены друг от друга мгновениями, эти мгновения растягиваются для нее в бесконечность. Именно поэтому ей было необходимо, чтобы мы двигались ритмично, иначе она теряла единство ощущений.