Тайные желания джентльмена

Помощь друзей и персонала позволила Марии сосредоточиться на том, что она умела делать лучше всего. С рассвета до полуночи она месила тесто, темперировала шоколадную массу, взбивала сливки, готовила глазурь и тщательно проверяла каждый из своих рецептов в каждой из духовок, оттачивая методику приготовления. Даже когда ее помощницы расходились по домам, а служанки крепко спали в своих постелях наверху, Мария нередко все еще находилась в кухне. Потому что она хотела, чтобы, когда придет время представить ее кондитерские изделия на суд широкой публики, они оказались самыми лучшими из всех, которые могут быть сделаны руками человека.

Мария понимала, что вследствие загруженности работой ей не составит труда избегать Лоренса, однако она совсем не была уверена, что Лоренс имеет намерение избегать ее.

Однажды поздно вечером, за несколько дней до открытия ее кондитерской, когда Мария озадаченно разглядывала то, что должно было стать воздушным бисквитом «Виктория», а оказалось тяжелой бисквитной лепешкой, кухонная дверь открылась, и веселый знакомый голос произнес: «Черт побери, пахнет здесь божественно!»

Она с удивлением взглянула на красивого шатена, стоявшего на пороге кухни. Он явно возвращался после какого-то увеселительного мероприятия, потому что на нем были надеты фрак, плащ и цилиндр.

- Лоренс? Что ты тут делаешь?

Прежде чем он успел ответить, раздался другой мужской, тоже знакомый голос, который был, правда, не таким веселым.

- Идем, Лоренс, не мешай мисс Мартингейл. Видишь, она занята, и ей совсем не нужно, чтобы мы ее отвлекали.

Лоренс подмигнул ей:

- Скажи, я тебе мешаю?

Ей следовало бы ответить «да», сказать, чтобы он уходил, и тем самым избежать ссоры с Филиппом, но она ответила:

- Конечно, ты мне ничуть не мешаешь.

Лоренс снял цилиндр и, запрокинув голову, посмотрел вверх, на тротуар.

- Не беспокойся, дорогой братец. Она говорит, что я ей не мешаю.

Потом он вновь переключил внимание на Марию.

- Мы возвращаемся домой из оперы. Выходя из экипажа, мы заметили, что ты все еще трудишься, и я предложил зайти в кухню и составить тебе компанию. - Отклонившись назад, он сказал: - Спускайся вниз, Филипп, будь умницей. А то стоишь там на тротуаре, словно врос в землю.

Возможно, это объясняется тем, что Филиппу хотелось бы, чтобы ее кондитерская оказалась за несколько тысяч миль отсюда, подумала Мария. Тем не менее она не удивилась, увидев сквозь окошко у двери, что он спускается по лестнице. Он, несомненно, хотел защитить от нее своего брата. Но хорошо хотя бы то, что он убедится в ее полной невиновности. В том, что она выполняет свою часть условий сделки.

Лоренс вошел в кухню, но Филипп остановился, едва переступив порог. Как и брат, он был в черном вечернем костюме. Положив цилиндр на сгиб руки, он отвесил ей официальный поклон.

- Добрый вечер, мисс Мартингейл, - произнес он и закрыл за собой дверь.

Подражая ему, она присела в столь же официальном реверансе, потом, склонив набок голову, спросила:

- Опера неприятно подействовала на вас, милорд?

- Вовсе нет. Почему вы спрашиваете? - удивился он.

- У вас очень мрачное выражение лица, поэтому я подумала, что вам было мучительно слушать оперу. - Она усмехнулась. - Или, может быть, это вызвано тем, что вы спустились сюда? Вы выглядите так, как будто пришли на прием к зубному врачу.

Лоренс рассмеялся и пересек кухню, остановившись по другую сторону рабочего стола.

- Не обижайся, Мария. Ты ведь знаешь, как он относится ко всем этим правилам приличия. Он не хотел, чтобы мы сюда спускались. Сказал, что неприлично заходить к тебе в столь поздний час.

Переминаясь с ноги на ногу, Филипп глядел в потолок, как будто ему хотелось оказаться сейчас где угодно, только не здесь.

- Уже за полночь, Лоренс. Для визитов время неподходящее.

- Зачем нам соблюдать все эти церемонии с Марией? - сказал Лоренс, оглянувшись на него через плечо.

- Но это респектабельный район, - сказал в ответ Филипп. - Мисс Мартингейл - незамужняя женщина. Наше присутствие здесь может повредить ее репутации.

- Я об этом не подумал, - сказал Лоренс и обратился к ней: - Ты хочешь, чтобы мы ушли?

- Конечно, нет, - заявила она, радуясь тому, что можно бросить вызов консервативным понятиям Филиппа. - Шторы на окнах не задернуты, окна широко раскрыты. Любой прохожий может нас видеть и услышать наш разговор. Вы не пробирались сюда тайком.

- Можешь говорить что хочешь, - заявил Филипп, - но факт остается фактом: нам с братом не следует находиться здесь.

- Не будьте таким педантом, милорд. Мы знаем друг друга почти всю жизнь. Глупо теперь беспокоиться о точном соблюдении правил этикета, не так ли? - Она с вызывающим видом улыбнулась Филиппу. - Мне, например, кажется значительно более серьезным проступком избегать старых друзей или, еще того хуже, делать вид, что они не существуют.

Ее удар попал в цель. Он застыл в напряжении.

- Правильно! Правильно! - воскликнул Лоренс, не дав брату возможности сказать что-либо в ответ.