Тайные желания короля

– Чему я обязан удовольствием оказаться в вашем обществе, леди Анна?

– Любопытству, – ответила она. – Я слышала, что мой брат запросил дозволение отправиться в паломничество в Иерусалим. Как вы полагаете, король даст ему на это разрешение?

– Его величество скорее удовлетворит эту просьбу, чем позволит Букингему увезти сотни слуг с собой в Уэльс.

– Эдвард намеревается так поступить? Чего ради?

Анна остановилась, вынуждая и Уилла последовать ее примеру.

– Чтобы собрать арендную плату. По крайней мере он сам так заявил.

Что-то в тоне Уилла заставило Анну заподозрить, что король – или, может, кардинал, – сомневается в правдивости этого заявления. Они стояли возле скамьи, скрытой в беседке из зелени. Анна села, и после недолгого раздумья Уилл присоединился к ней.

– Что вы хотите узнать, Анна?

– Я понимаю, что вас с Эдвардом не связывает взаимная симпатия, но все же, какие у вас основания полагать, будто он лжет насчет необходимости сбора ренты?

– Герцог собирается взять с собой свиту в три или даже четыре сотни человек. Содержание такого количества подданных смахивает на попытку собрать армию.

Анна не смогла сдержать приступ смеха, отчасти от облегчения, что Уилл не обмолвился о монахах и пророчествах, но по большей части потому, что поняла, зачем Эдварду понадобилось столь многочисленное сопровождение.

– Арендаторы в Уэльсе недолюбливают моего брата, – объяснила она. – Ему нужно столько людей, чтобы обеспечить собственную безопасность и заставить своих должников заплатить то, что ему причитается. Большинство из них имеют давнюю задолженность. Мне это известно, поскольку Эдвард также управляет земельными владениями Джорджа в Уэльсе и наша рента не собрана.

– И тем не менее просить разрешения взять с собой четыреста человек… Другие аристократы были обвинены в незаконном содержании прислуги и брошены за решетку и за меньшее.

– Как будто я не знаю настоящей причины! – бросила Анна, утратив шутливый тон. – Еще мне известно, что обвинение в незаконном содержании прислуги – не что иное, как предлог взимать с неудачливых аристократов огромные штрафы, а также удобный способ наполнить казенные сундуки или отправить с глаз долой придворных, чье присутствие стало нежелательным. Как, хотела бы я знать, его величество собирается оштрафовать моего брата, если тому не позволено собирать деньги со своих должников?

Анна вскочила на ноги и, повинуясь охватившему ее возмущению, убежала со двора. Этим она обезопасила себя от ненужных вопросов со стороны Уилла.

Когда она входила в свои покои, на ее лице играла улыбка.

– Ваши тревоги обоснованны, – сказала Анна Мадж позже в тот же день, – но пока Эдварда подозревают лишь в содержании слишком большого числа прислуги. Если бы было иначе, Уиллу Комптону было бы об этом известно.

– Кто-нибудь все узнает, – возразила обеспокоенная Мадж. – Слишком много людей слышало о пророчестве.

– Однако я думаю, что Эдвард уже изменил свое мнение насчет его правдивости.

Она посвятила Мадж в планы своего брата совершить паломничество. Мадж задумчиво кивнула.

– За последний год он стал более религиозен.

– Я не вижу причин, по которым король не позволил бы Эдварду уехать. Как только он покинет Англию, ему ничего не будет грозить.

– Не считая опасностей путешествия, – сказала Мадж.

– На все воля Божья.

Если ее брат пострадает от рук короля, она будет испытывать угрызения совести, но если с ним случится несчастье в путешествии, предпринятом с целью искупления своих грехов, это будет совсем другое дело.

65

Дворец в Гринвиче, 29 ноября 1520 года

Через три недели после того, как леди Анна успокоила Мадж как только могла, пообещав ей внимательно следить за развитием событий, после чего отослала ее домой в Пенсхерст, к ней с визитом пожаловал Роберт Гилберт. Хотя за это время Анна не слышала ничего вызывающего тревогу, она встретила канцлера герцога Букингема настороженно.

Анна решила, что ей нужно побольше времени проводить в обществе Уилла Комптона. Интуиция подсказывала ей, что он даст ей знать заранее, если Эдварду будет грозить опасность со стороны короля. Заметив это, Джордж обвинил ее в том, что она поощряет интерес Комптона, однако Анне удалось шутками погасить его подозрительность, не открывая истинных причин. Больше всего она не хотела бы подвергать опасности своего мужа. По правде говоря, она и сама желала бы по-прежнему оставаться в неведении насчет замыслов своего брата.

Гилберт буравил ее пристальным взглядом своих черных глаз. Он явно намекал на то, что Мадж в чем-то провинилась перед герцогом.

– Я знаю, что госпожа Геддингс посещала вас, леди Анна. Что она вам говорила?

– Мы давние подруги, – ответила Анна уклончиво.