Тайные желания короля

– Анна, ты пойдешь с матушкой Кэтрин, – распорядился Джордж. – Она отведет тебя в келью.

– Сначала я должна кое-что тебе сказать. Наедине.

Сэр Ричард услужливо вызвался проводить их в гостевой домик.

– Подождите здесь, – приказал Джордж своим слугам и прибавил, видя, что кузен Анны собирается последовать за ними: – И вы тоже, Найветт.

Сэр Ричард провел их в комнату, которая была отведена для Джорджа на эту ночь. Пол и стены здесь были недавно выскоблены, но все равно помещение хранило неистребимый запах гниения. Узкая кровать и немногочисленная мебель выглядели довольно уныло. Анна подумала, не покажутся ли ей эти «апартаменты» роскошными после того, как она увидит место, где придется спать ей и Мериэл.

Когда сэр Ричард оставил их одних, Анна попыталась и не смогла найти слова, чтобы сообщить Джорджу о своей беременности. Мысль о том, чтобы использовать своего еще не рожденного ребенка как средство для завоевания свободы, вызывала в ней внутренний протест. Джордж должен захотеть забрать ее отсюда ради нее самой.

Анна откашлялась.

– Может, ты пересмотришь свое решение? Я…

– О помиловании не может быть и речи!

Раздражаясь, она ответила в том же духе:

– А если я стану, как говорят законники, просить о помиловании на основании беременности? Могу ли я рассчитывать на отмену казни?

Ее слова были полны горечи.

– Лучше молись о том, чтобы ты не была беременна. А если ты все же беременна, молись о том, чтобы потерять свой плод, поскольку, учитывая обстоятельства, которые тебя сюда привели, я не смогу быть уверен в своем отцовстве.

Гордость Анны не позволила ей показать, как сильно задели ее его грубые слова. Ей хотелось завыть, отбросив самообладание, яростно накинуться на мужа, царапая ему лицо ногтями и осыпая проклятиями. Но вместо этого она придала своему голосу такую же холодность и отрешенность, какие были слышны и в его тоне. Она больше не станет унижаться, моля Джорджа о том, чтобы он поверил в ее невиновность.

– Сколько времени я должна тут провести? – спросила Анна. – Или меня заточили на всю оставшуюся жизнь?

– Пока я не решу тебя простить.

– Мне не нужно твое прощение. Я хочу, чтобы ты мне верил! Если ты меня здесь оставишь, тебе незачем сюда возвращаться, потому что я никогда не прощу тебя за то, что ты усомнился в моей честности!

На лице Джорджа на мгновенье промелькнуло сомнение, словно он впервые осознал, как глубоко ее ранил.

– Анна, я…

– Изменил свое решение? Ты заберешь меня с собой? Отвезешь ко двору, где мое место?

– Сейчас ты должна остаться здесь.

– Тогда я больше никогда не желаю тебя видеть.

Джордж посмотрел на нее долгим тяжелым взглядом, затем отвернулся.

– Значит, так тому и быть, – тихо проговорил он на ходу, оставляя ее одну в гостевом доме.

Анна слышала, как он распорядился подавать лошадей, сказав, что лучше поехать в Оксфорд и остановиться на ночь на постоялом дворе, чем оставаться еще хоть на минуту рядом с его неуправляемой супругой.

Она едва не кинулась следом за ним. Анна видела, как ее рука непроизвольно потянулась туда, куда он ушел, к ее мужу, к отцу ее еще не родившегося ребенка. Анна отдернула руку, услышав топот копыт, сообщивший ей о том, что Джордж и его люди уехали из обители Литтлмор. Теперь пальцы ее руки сжались в кулак.

– Я не заслужила, чтобы со мной так обращались! – прошептала Анна. – Я не сделала ничего плохого.

Слабый шорох одежды, раздавшийся у двери, заставил женщину выпрямиться и решительно поднять подбородок. В следующую секунду в комнату вошла настоятельница. За ней показалась Мериэл. Вид у горничной Анны был потерянный и несчастный, как у заблудившегося щенка, но заметив, что ее госпожа смотрит на нее, Мериэл изобразила на лице подобие улыбки.

– Пойдемте, – сказала матушка Кэтрин. – Пора отправляться в келью.

Анне ничего не оставалось, кроме как подчиниться, и она последовала за настоятельницей через двор, где были оставлены сундук для одежды и паланкин, и дальше, по огороженному стенами участку на восток от церкви.

Пройдя еще полтора десятка шагов, они очутились в уединенном саду. В его дальнем конце располагалось главное здание монастыря.

Кельи монахинь находились на верхнем этаже, в наиболее труднодоступной части строения, чтобы оградить невинность ее обитательниц от посягательств. Внутреннее пространство было разделено на два ряда крохотных комнат. Матушка Кэтрин провела Анну в одну из них. Обстановка здесь состояла из узкой кровати и подставки для подсвечника.

– А где будет спать моя горничная? – спросила Анна.

– Ей придется довольствоваться тюфяком на полу.

– А мой сундук? Где мне хранить одежду?

– Вам не понадобятся изысканные наряды. Хотя ваш супруг и отменил распоряжение герцога о том, чтобы вас постригли, о вашем платье он ничего не сказал. Вы будете носить одежду послушницы, пока находитесь здесь, и относиться к вам будут соответствующим образом. Вы будете выполнять свою часть обязанностей, а за нарушение порядка понесете наказание, невзирая на благородство крови и богатство вашего рода.