Тайные знаки судьбы

— Такой, думаю, тебя не знает никто, — тут же изменилась в лице Настя и заговорщицки мне подмигнула. — Варька, ты знаешь, как он завтра учится?

— Значит, в школу не пойдем! — захлопала я в ладоши.

— Точка нас всех убьет, — сделала самый разнесчастный вид Птица. Моя славная Птичечка!

В половине восьмого следующего дня мы с Яриком стояли под дверью квартиры Насти. Вчера, после того как мы с девочками все обсудили и поговорили, мне стало лучше. Но я все равно прорыдала всю ночь и утром испугалась себя в зеркале. Впрочем, Ярик меня тоже испугалась. Говорит, что «таким видком только самураев на смелость проверять».

— Варька, ты заболела? — распахнула дверь заспанная Настя, одетая в розовую пижамку с зайчиками.

— Угу, заболела, — хихикнула Ярик, заходя в квартиру. — Любовное томление у нее в самом разгаре.

— Сама такая, — буркнула я, снимая пуховик.

— Девочки, чай пить будете? — раздался голос Настиной мамы с кухни.

— Да, спасибо. Нет, спасибо, — одновременно крикнули мы.

Настя улыбнулась:

— Ну что ты спрашиваешь? Конечно, будут! — И шепотом добавила: — Мама вчера такие эклеры купила… Мммм…

Ярик облизнулась и потерла руки:

— Обожаю эклеры.

За столом Ирина Анатольевна с интересом выслушала мой рассказ об измене Поэта. Настя, как она сказала, на нервной почве съела штуки три пирожных, я же не притронулась ни к одному — не могу есть, мне так плохо и тоскливо, что хочется только лежать и плакать.

— Варя, мне кажется, что ты поторопилась с выводами. Когда я училась в институте, то у нас тоже были со всеми очень дружеские отношения, я бы сказала, что очень и очень дружеские. Мы могли обняться, поцеловаться с ребятами. Но это ровным счетом ничего не значило, кроме того что я их любила и люблю как самых лучших друзей. Пойми, в мире взрослых прикосновения играют особую роль. Это нормально и говорит о том, что ты доверяешь этому человеку.

Я вспомнила, как Поэт обнимался с Королевой Марго в Питере. Да, Ирина Анатольевна в чем-то права. Но тут было другое.

— Тут не дружеские отношения. Он что-то ей рассказывал, и они о чем-то с ней договаривались, — словно подслушала мои мысли Ярик. — А еще он с ней целовался!

— Ты тоже там была? — с интересом посмотрела на нее мама Насти.

— Нет, мне Варя рассказала. Женщина скептически покачала головой.

— Все равно, мама, нам надо проверить нашу теорию.

— И если эта девушка посягает на Поэта, объяснить ей, что он занят, — сжала кулак Птица.

— Яра, он же не туалет, — рассмеялась Ирина Анатольевна. — И не сиденье в метро.

— Никто не имеет права обижать мою подругу! — ответила Ярослава.

— Насильно мил не будешь, — выдала Настя. И я почувствовала, как слезы быстро побежали по щекам.

Ирина Анатольевна протянула мне платок:

— И не вздумай реветь! Мужчины этого не ценят.

— Угу, — кивнула я, отворачиваясь. Что я могу сделать, если они сами текут?

— И какой же план у вашей операции Ы?

— Эх, — развалилась на стуле сытая Сокол, довольно рассматривая еще один эклер. — А я утром проснулась и подумала: «Как же не повезло этой девушке. Сегодня я буду портить ей жизнь с особым цинизмом».

— Я хочу переодеть Ярика в женские вещи, накрасить, причесать и послать в разведку, — с вдохновением защебетала Настя.

— Зоя Космодемьянская? — усмехнулась Ирина Анатольевна.

— Скорее уж неуловимый мститель, — вздохнула я грустно.

— Ку-ку, Гриня! — захохотала Ирина Анатольевна.

— Надеюсь, что Поэт не поступит со мной так же негуманно, как фашисты поступили с Зоей, — кое-как выговорила Птица, засовывая в рот огромный кусок эклера. — И с Гриней тоже.

Настя с мамой засмеялись громче прежнего.

— Ты боишься, что у тебя последние эклеры отберут? — буркнула я. Мне совершенно не нравились их шуточки.

— Это она стресс заедает, — заливалась Настька, аж слезы потекли от смеха.

Я нахмурилась. Обнимаются они в институте, манеры такие, доверие… Кирилл, конечно, не моя собственность, но я не хочу, чтобы на моего парня вешались все кошелки с косами в округе. А если на меня так будут вешаться, ему понравится?

Перевоплощение Ярославы заняло целых полтора часа. В задачу Насти входило сделать из активно сопротивляющейся Птицы настоящую женщину. Настя велела ей влезть в свои самые узкие джинсики и свитер с высоким горлом.

— Не катит, — вздохнула я.

— Не катит, — задумчиво смотрела на Ярика Настя. — Та же Птица, только в профиль. Снимай, Варька, юбку.

— Спятила? — возмутились мы с Яриком в один голос.

— Ну, попробуем ее одеть в твоем стиле, что тут такого? — дернула она плечами. — Никто же не виноват, что у Птицы совершенно не женская фигура. Вон живота и попы совсем нет. Я такая жирная, это что-то.

— Да ну тебя! — огрызнулась Ярик. — Просто у тебя фигура другая. Я же спортом занимаюсь.

— Я бы к вам пошла, если бы спортивные девушки были в моде, — философски протянула Настя.

Я скромно потупилась, пряча улыбку. Это для нас интересно то, что интересно, для Насти это прежде всего должно быть модно.

— Насть, все это чудесно, только я в чем пойду?

— А ты тоже собираешься? — округлила она глаза.

— Здрасти, а кто мне покажет ту козу с косой?