Тайные знаки

— Мне сложно возразить, а все-таки… — Валерий помялся. — У меня появилась информация о том, что гравюры продают и в России. Привозят из Франции и продают. Гораздо дороже, чем я тебе. Не думаю, что кому-то надо покупать их здесь, чтобы продать там. Мне кажется, это конкуренты.

— Конкуренты?! — Жак задумался. — Возможно. Психов и во Франции хватает. Почему бы и нет? Но нам-то какое дело? У нас есть наш тихий бизнес…

— Задавят! — скривился толстый жалобно.

— А твой интерес?

— Жак, признаюсь, — ухмыльнулся Валерий. — Мечтаю перебраться в Париж. Ходить на старости лет в Булонский лес. Кушать рокфор с винцом. Зимой сидеть у камина в маленьком приятном домике где-нибудь в Нейи-Плезанс.

— Давай, я провожу Марго в постели, и мы все обсудим, — француз нахмурился и обратился к русской. — Мадмуазель, я провожу Вас в постель. Вы не против?

— Да, пожалуй, — согласилась Марго и поднялась вслед за Жаком.

— Прошу.

Жак направился из комнаты в сумрачный коридор, ведущий к остальным комнатам квартиры. То ли ему лень было включать свет, то ли Жак экономил (Марго читала в школе, что французы на всем экономят. Даже моются холодной водой — лишь бы не платить!), но в коридорчике были потьмы. Француз высокомерно плыл в полутьме коридора, в конце которого была плюшевая гардина, закрывающая какую-то огромную дверь. Направо оказалась еще маленькая дверь, а за ней маленькая спаленка, с огромной квадратной кроватью посреди.

Кошу опять прихватило. Насчет контейнера.

Она взглянула на Жака, но по его лицу ничего не было понятно.

— Вот ваша постель. Спокойной ночи, — махнул рукой галерейщик и удалился.

Марго, не раздеваясь, рухнула прямо на одеяло и сразу провалилась в пульсирующий шахматный тоннель. Голоса Валерия и Жака, долетавшие из гостиной, превратились в какие-то диковинные растения, издающие звуки птичьими клювами. «Зачем мне твоя русская?» — пропело растение Жак. «Она — сумасшедшая!» — громким шепотом ответило растение Валерий. «Help!» — опять крикнула девушка с сумочкой-игрушкой, и с упреком посмотрела на Кошу. Оранжевый плюшевый заяц выскочил из ее рук и начал распевать безумную песенку.

Марго вздрогнула и открыла глаза — ей показалось, что дверь открылась сразу, как только она прикорнула.

Это был Валерий. Он присел сбоку на кровать и наклонился зловещим лицом.

«Вот, сейчас! Сейчас он вколет мне какой-то наркотик, а потом криминальный хирург вырежет из меня этот контейнер, а я и ничего знать не буду. Проснусь где-нибудь на улице под забором.» Марго покрылась холодным потом и рванулась.

— Ты чего скачешь? — усмехнулся толстяк. — Пошли. Надо договор подписать. Я утром улетаю.

Марго с трудом поднялась (хорошо — не разделась).

Или она еще спит, а ей только снится, что проснулась? Бывают такие странные сны.

— А сколько времени?

— Два. Два часа пять минут… Улетаю… Улетаю… А куда, сама не знаю… — напевал Валерий.

Он расставил руки, будто самолет, и старался наступать ногами на одну линию, и взлеты готического хора, который все выше забирался к несуществующему свету, возносили толстяка в будущее утреннее небо.

Марго плелась следом, и коридор казался непомерно длинным — тусклые бра уходили в темноту бесконечной шеренгой — метров сто или двести. Ну и квартира у Жака. Наверное, это сон, подумала Марго и опять удивилась — надо же (!) даже во сне хочется спать… Как же в такой маленькой квартире мог уместиться такой огромный коридор? Когда Жак вел ее к кровати, ничего такого не было. Значит, это точно сон. И музыка теперь звучала всюду, из каждого уголка доносились богатые загадочные голоса.

— Короче, я договорился, — перебил Кошины мысли Валерий и остановился. — Жак посмотрел твои картинки. Вот это — кучка, которая понравилась Жаку, а вот это — не надо. Смотри! То, что «надо», я тебе кладу в правую руку, запоминай, а то, что «не надо» в левую. Поняла?

— Ага… — послушно кивнула Марго и стиснула в пальцах рамочки покрепче. — А чего делать-то?

— Как что? Я не объяснил разве?

— Нет… Что, мне надо такие гравюры делать?

— Да нет… До гравюр ты еще не доросла… — вздохнул толстяк. — А то бы мы с тобой такие деньги подняли! Все проще! Нарисуешь копии того, что Жак выбрал. Не обязательно точь-в-точь. Просто близко к тому. На самом деле тебе повезло, что у Жака сейчас галерея простаивает… А то я не смог бы втюхать. С таким трудом уговорил!

— А-а… Ничего не поняла.

— И слава богу! В общем так! Жак тебя устроит жить к Аурелии — это его референтка. Будешь у нее же и рисовать. Конечно, она стучать на тебя будет. Так что не сачкуй — напрягись на месячишко. Если все уйдет, получишь нормально. Штуки три баксами. Мне двадцать процентов. Слышь? Повтори!

— Да. Двадцать процентов, — пробормотала Марго непослушными губами.

— Короче. Я через месяц приеду. Поняла? Через месяц. И, может быть, до гравюр дело дойдет. Не знаю пока. Жак хочет посмотреть, на что ты годишься.

— Ага… — буркнула Марго.

— Сейчас подпишешь договор, но это муйня… Главный договор это у нас с тобой. Поняла?

— Ага…

— Да что ты все «ага-ага»… Я, может быть, о тебе как о родной забочусь, а ты…

— А что я? — возмутилась Марго. — Я ничего!