Тайный агент

Чёрт, и посоветоваться не с кем!.. Завтра Сергея выписывать, потом вообще до него не добраться будет.

Тут в комнату Лёни постучали, и на пороге показались Фердоус и радостный Сергей. Глаза парня преданно смотрели на мужчину.

– Леонид Александрович, вы мне сказали, что завтра утром Сергей будет выписан. Но он не хочет ждать завтрашнего утра. Правда, Серёжа?

– Да. Я хочу сегодня. Отпустите меня, пожалуйста, Леонид Александрович.

   Лёня растерялся, его категоричное «нет», вызывало у Сергея чуть ли не слёзы, и он продолжал умолять отпустить его. А Фердоус, хоть и молчал, но как-то странно посматривал на Лёню. Боясь всё испортить, доктор согласился, надеясь всё же найти способ спасти парня. Проводив Сергея и Фердоуса, Лёня не находил себе места. Он не спал всю ночь, ругая себя, что не нашёл времени подслушать разговоры, которые были до этого.

Дурак, если бы я узнал об этом раньше, я бы поговорил с Сергеем и предупредил его об опасности. Он бы, пока мы не найдём способ его вызволить, притворялся, что верит в сказанное Фердоусом. Сейчас же, его, дурака, так зомбируют, что ничего уже потом и не сделаешь. Надо бежать! …. Как можно быстрее бежать вместе с Колей и Сергеем и всё сообщить полиции!

Все последующие дни Лёня работал и жил с одной мыслью: как связаться с Колей и рассказать ему о своих догадках. А потом уже вместе с ним попробовать освободить и Сергея. Если не получится, то бежать самим и привести сюда как можно раньше полицию. Конечно, вовлекать в эту историю Колю опасно, ему и так не сладко живётся. И потом, что может по сути ещё подросток? Но тогда с кем советоваться? Кроме как с Колей, больше не с кем. После случая с Артистом Лёня проникся большим доверием и уважением к Коле и считал его своим другом. Бежать одному и самому решить вопрос? А что я могу?! Лёня поймал себя на мысли, что он, тридцатилетний мужчина, робеет и, по сути, перекладывает ответственность на подростка, но вспомнив, что он сам убил Артиста, успокоился.

Ничего, я не трус, просто один в поле не воин, вдвоём всё-таки сподручней. Найдя себе оправдание Лёня, предупредив медсестру, чтобы она в случае чего его подстраховала, и одевшись, вышел на улицу. Он шёл по морозу и думал, что ответит, если спросят, куда идёт, но на ум ничего не шло. "Может, пронесёт?" – успокаивал он себя, прибавляя шаг. Дорожки, ведущие к каждому объекту, чистились самими ребятами. Они были шириной по метру, не больше. Праздное шатание по двору строго наказывалось. Лёня решил пойти в столовую, так как знал, что время обеденное, и в столовой должны быть ребята. Каждый из персонала обедал в своё время. Первыми кормили ребят командира. Помимо них в столовой имел право находиться только сам командир. Затем принимало пищу начальство, последними же – Лёня с медсестрой и прочий обслуживающий персонал. Лёня открыл дверь и вошёл в столовую. Он остановился возле столов, за которыми сидели ребята, и, мельком взглянув на Колю, кивком поприветствовал его. И тут перед ним словно из-под земли вырос командир.

– Здравствуйте, Леонид Александрович, что вам здесь надо? – голос командира был суров, хотя всё было в пределах вежливости.

– Здравствуйте, – и, не давая себе отчёта, что он несёт, Лёня быстро произнёс.

– У бабы Клавы сахар поднялся, может наступить диабетический шок. Я пришёл, за чем-нибудь сладким. И он быстро прошёл к стойке, где выдавали еду.

   На обед были ватрушки с повидлом. Взяв одну, он, не оглядываясь на командира, выскочил из столовой и чуть ли не бегом вернулся к себе в санчасть. Лишь переступив порог, он облегчённо вздохнул.

– Что с тобой, Лёня, на тебе лица нет? – баба Клава протирала пыль в процедурном, когда он вошёл.

– Да так. Мороз сильный. Это вам, – и он протянул ватрушку женщине.

– Ой, спасибо! Я что-то уже голодная, – и она, присев на кушетку, стала есть.

   И тут неожиданно открылась дверь, и на пороге кабинета вырос командир. Закрыв проход своим туловищем, облокотившись на дверной косяк, он, злорадно усмехаясь, оглядел присутствующих. Весь его вид буквально кричал, что доктор попался, и ему теперь не отвертеться. Напыщенно вежливо, смакуя каждое слово, он обратился к медсестре.

– Напугал меня ваш доктор: говорит, баба Клава умирает. Типа шок у неё там какой-то, а вы, смотрю, жива – живёхонька и спокойно уплетаете ватрушку.

   Лёня стоял, замерев от страха, и во все глаза смотрел на медсестру. Баба Клава лишь мельком взглянула на врача, а затем, нахмурив лоб и сделав устрашающую мину, затрещала.