— Пока пятьдесят тысяч рублей.
— Мне нужно в четыре раза больше. Но не для себя, заметьте! — Шахин-Гирей поднялся с места и в волнении заходил по комнате. — Этой патриархальной стране, которая только теперь стала независимой, пора превратиться в обычную монархию. Ведь на дворе — наш просвещенный XVIII век. Но тут привыкли к колониальным нравам. Мало того, что правителя избирало собрание беев, совсем как во времена Чингисхана. Еще требовались согласие и утверждение кандидатуры от турецкого султана. Немыслимо! Бесправные вассалы османов — вот кто были мои предки!.. Но мне выпал жребий сделать династию Гиреев правящей по-настоящему. Я добьюсь этого! Престол будет переходить только по наследству, от отца — к старшему сыну. Воля государя, обладающего абсолютной властью, станет священным законом для всех моих подданных, без исключения. Я покончу с их феодальными замашками! Вместо беев управлять страной начнут мои чиновники. Конечно, сразу не все получается. Но я уже разделил территорию ханства. Есть шесть больших округов — каймаков — и сорок четыре участка в них — кадилыка. Для управления я назначил сто пятьдесят человек. Я должен им хорошо платить… Однако гораздо больше денег нужно для другого. Для содержания моего нового регулярного войска. Я хочу, чтобы мои солдаты, как в Европе, обучались строю, имели одинаковую одежду и оружие и знали, что такое приказ… Да меня тошнит от одного вида конных толп этих вольных сынов степей и гор! Они собираются, кто в чем, кто с чем, лишь по зову своего феодала и чтобы грабить.
— А они согласны? — тихо спросила Анастасия, сжимая в руках маленькую металлическую чашку с остывшим кофе.
— Кто они? — Шахин-Гирей, разгоряченный своим монологом, остановился перед ней.
— Ну, эти вольные сыны степей и гор…
— Конечно, нет!
— И что вы будете делать?
— В Венеции в библиотеке я нашел одну старую книгу. Я переписал ее всю, от первой до последней страницы. Автор — Николо Макиавелли, название — «Государь». Так что все способы давно известны. Одних надо купить с потрохами, других — запугать до полусмерти, а настоящих зачинщиков вовремя казнить!..
На следующий день Анастасия вместе с князем Мещерским и под охраной кирасир поехала в гости к Али-Мехмет-мурзе. Его поместье находилось довольно далеко от Бахчи-сарая, в маленькой деревне Татар-Османкой [38]. Десятка два белых домиков лепилось там на склоне горы. Желтовато-серые и как будто слоистые горные кряжи поднимались над ними к небу. Сады и виноградники, расположенные на террасах, живописно окружали сельские жилища со всех сторон.
Двухэтажный каменный дом, принадлежащий мурзе, был типичным для состоятельного человека крымско-татарским строением: довольно плоская четырехскатная черепичная крыша с длинными дымовыми трубами, ни одного окна на улицу, вокруг двора — высокий забор с черепицей по верху кладки. При случае в таком доме вполне можно было держать оборону.
Так он выглядел снаружи: неприступно и сурово. Но внутри усадьбы картина менялась. Уютный двор, вымощенный камнем, колодец, тутовые деревья, вьющиеся лозы винограда. Особенно красива была открытая терраса-галерея, по-тюркски «чардах». Широкий навес черепичной кровли здесь поддерживали разные деревянные арки и колонны.
Али-Мехмет-мурза провел гостью по всему дому. Он имел вид буквы «Г», все комнаты: три на первом этаже и три на втором — соединялись террасой. В полуподвальном этаже находились кухня, погреб и сарай.
Жилые помещения казались очень просторными из-за отсутствия мебели. Там были только низкие диванчики вдоль стен, ковры на полу и маленькие переносные столики «кьона». Анастасия уже не удивлялась этим восточным интерьерам. Она приехала в страну, где жили потомки кочевников. Неистребимая кочевническая привычка сидеть на полу въелась в плоть и кровь и диктовала правила обустройства дома.
Али-Мехмет-мурза пригласил Анастасию на традиционный парадный крымско-татарский обед из двенадцати блюд. Но ее прельщали не гастрономические изыски вроде супа из белой фасоли «бакълалы лакши», мясного сдобного пирога «кобите» и мяса молодого барашка «кебап» на палочках «шиш», изготовляемого в присутствии гостей на открытом огне. За столом, сервированным на террасе, она встретилась с родственниками Али-Мехмет-мурзы, которые занимали разные должности при дворе хана и в его администрации.
Первым русскую путешественницу приветствовал Омер-ага, старший брат хозяина. Он являлся каймакамом, то есть начальником округа с центром в городе Балаклава. Сводный брат Али-Мехмет-мурзы Темир-ага был вторым дефтердаром, или заместителем министра финансов.
Сын хозяина, двадцатипятилетний, рослый и красивый Салих недавно получил должность диван-эфенди, то есть секретаря ханского совета — Дивана. Наконец, его племянник Адельша исполнял обязанности киларжи-бея, что соответствовало званию гофмаршала при дворах европейских монархов.