Тайный агент Её Величества (Когда падают звезды)

Похожие на капли загустевшей крови, они сохранились еще на крепких, узловатых, перепутанных ветвях земляничника. Именно в этих зарослях сегодня в середине дня расстались с жизнью два турка с берегов Босфора. Пожалуй, здесь снова встанет один фланг его заставы и нацелит ружья на тот поворот узкой, еле заметной колеи, что ведет от края луга к самой пещере.

Серовато-белые скалы и известняковые валуны, поднимающие свои покатые спины между дубов и сосен, тоже отвечали требованиям хорошего прикрытия. Они почти идеально совпадали по цвету с дымчато-серыми форменными плащами кирасир. На рассвете, при наступлении сумерек, в тумане, часто ложившемся на склоны Чатыр-Дага зимой, никто не разглядит людей в таких плащах, что спрячутся в скалах.

Удобное место для стрелка можно оборудовать на том огромном камне, по очертаниям напоминающим медведя, встающего на задние лапы. «Медведь» нависал прямо над входом в Бин-Баш-Коба.

Перед пещерой секунд-ротмистр остановился и, оглянувшись, обвел окрестности уверенным взглядом. Он все придумал, все расставил по своим местам. Нужен был какой-то последний штрих, завершающий картину. Мещерский решил «оживить» стражников и поместить их возле костра так, как они сидели, когда русские их увидели, приблизившись к вражескому лагерю.

Солдаты начали работу с того, что вырубили два коротких столба, вбили их в землю и, усадив мертвецов, привязали к этим опорам: первого — спиной к дороге, второго — боком к ней. Николай в порыве энтузиазма предложил снять закоптелый котелок, почистить его, повесить над костром вновь и заполнить рисом. Но молодой офицер отверг это предложение. Ничего здесь улучшать не надо, а в котелке пусть кипит только вода.

Правда, кучу хвороста и сухих поленьев возле костра они изменили: сделали повыше и пошире. Оттого появилась возможность спрятать в ней самого низкорослого кирасира. Ствол карабина, просунутый между древесных обломков, от них не отличался и с трех шагов…

Очень не любила Аржанова два занятия — ждать и догонять. Она горячо молила Господа Бога, чтобы их засада на горе не продлилась более двух дней. И Всевышний пожалел курскую дворянку. Вечером в четверг, когда солнце клонилось к горизонту, они увидели отряд Казы-Гирея на дороге. В нем действительно насчитывалось только семнадцать всадников, и вид они имели крайне усталый и измученный. Двоюродный брат светлейшего хана ехал впереди на гнедой лошади. Косматую меховую шапку он сдвинул на затылок и платком вытирал лоб. Судя по всему, лагерь не встревожил его, а наоборот, вызвал успокоение и радость.

Анастасия, завернувшись в кирасирский плащ, стояла за скалой и в короткую подзорную трубу наблюдала за приближением отряда. Час мести наступал, но она не могла сказать, что испытывает бурную радость по этому поводу. Слишком много всего пережила Аржанова за последнее время на полуострове. К тому же служба в секретной канцелярии Ее Величества научила ее хладнокровию и расчетливости. Не личной заслугой почитала бы Флора победу в предстоящей схватке, но — торжеством своей страны, в коем сплавились усилия разных людей.

Медленным шагом, нога за ногу, двигался отряд резидента мухабарата к пункту их особой разметки для стрельбы — молодому дубу с подпиленной, свисающей над колеей вершиной. Первый выстрел прогремел оглушительно, как гром. Произвел его Николай из егерского штуцера с «диоптром». Может быть, Казы-Гирей, седьмой сын знаменитого хана Кырым-Гирея, последнего легендарного героя крымско-татарского народа, смелого воина и отпетого разбойника, никогда не думал, что жизнь так коротка. Однако судьба к нему благоволила. Он погиб на родине, под хрустально-голубым ее небом, на красивейшей горной гряде, в окружении людей, какие слепо ему доверяли.

Пули первого залпа скосили половину турецкого отряда. Остальные, повернув лошадей, кинулись прочь. Кирасиры стреляли им вслед, ранили еще троих, но пятеро удрали, о чем князь Мещерский весьма и весьма сожалел. Он мечтал написать в рапорте про полную ликвидацию шпиона и всех его сообщников.

Эхо от выстрелов больше не перекатывалось среди утесистых скал, ветер унес клочья порохового дыма, две пары ворон, потревоженные боем, вернулись на гнездовья в дубовой роще, а затем полетели к лагерю. Чутье не обмануло птиц. Здесь находилась пожива для них: две убитые лошади лежали на траве. Тела турок кирасиры стаскивали к Бин-Баш-Коба, чтобы на веревках опустить их потом в темный зев, в соседство к страшным черепам прошедших времен.

Аржанова повесила подзорную трубу на плечо за крученый шелковый шнур с кистью и подошла к телу своего заклятого врага.