Тайный агент Её Величества (Когда падают звезды)

Капиджилар-кегаяси начал правильно. Он возблагодарил Аллаха за милости, ниспосланные тем, кто верен клятвам и присяге. Потом он кратко, но образно поведал, как русские разогнали воинство Арслан-Гирея на Перекопе. Теперь их пешие и конные полки движутся к городу Карасу-Базар. Вместе с ними в свою страну возвращается ее правитель, избранный всем татарским народом на трон в марте 1777 года светлейший хан Шахин-Гирей. Подданные сердечно приветствуют его, съезжаясь отовсюду.

А старший его брат Бахадыр, дерзнувший преступить закон? Где он теперь обретается? Бродит по степи, как неприкаянный. Аллах, Всемилостивейший и Всемогущий, покарал его. Во-первых, Бахадыр вероломно нарушил присягу, данную на Коране. Во-вторых, он обманул крымчан, доверчиво перешедших на его сторону весной сего года. Ведь он клялся им, будто бы турецкий султан тотчас признает его ханом. Однако ничего подобного не произошло. Также много он говорил о появлении в Крыму десятитысячного османского десанта, который станет воевать с русскими вместо татар, удалившихся в свои сады для сбора нынешнего небывало щедрого урожая. Видел ли кто-нибудь этот десант? Нет, не видел. Зато у берегов полуострова свободно плавают российские военные корабли. Значит, великая северная царица по-прежнему поддерживает Шахин-Гирея, и сила ее империи растет день ото дня…

Аржанова с интересом слушала Мехмет-агу. Оказывается, он и впрямь обладал даром красноречия, или учился где-то ораторскому искусству. В кают-компании «Хотина» капиджилар-кегаяси не производил такого впечатления. Татарин больше молчал, чем говорил. Вероятно, чувствовал себя чужаком и потому стеснялся. Но стены священной для крымских мусульман мечети Джума-Джами вдохновили его.

Анастасия следила за реакцией прихожан на это бодрое, темпераментное выступление. Фактически она так и не возникла. Человек двести, собравшиеся в храме, сидели на пятках с опущенными на грудь головами и пребывали в полнейшем покое и молчании. Но Флора не сомневалась в том, что здесь уже присутствуют люди Шагам-Гирея. Судя по донесениям «конфидента», все они — кавказские наемники: черкесы, чеченцы, абхазы, шапсуги. Коренные горцы, они, конечно, сильно отличаются по внешнему виду от здешних обитателей, потомков степняков.

Медленно поворачивая голову то вправо, то влево, русская путешественница пыталась рассматривать соседей. Окружали ее исключительно татары. Их затылки покрывали одинаковые черные молитвенные шапочки. Их плоские, одинаково широкоскулые лица с глазами-щелочками слабо освещал предвечерний свет, льющийся из высоко расположенных стрельчатых окон. Одинаково непроницаемое, даже отстраненное выражение сохраняли они, слушая Мехмет-агу.

Постепенно у Аржановой окрепла уверенность, что резни в самом храме и во дворе его — как бы того ни хотели мятежники — не произойдет. Этого не допустит ни имам, дородный, благообразного вида человек с окладистой рыжей бородой, стоящий у мимбера, ни паства его, обратившая сердца к Богу и усердно молившаяся вплоть до появления на кафедре представителя Шахин-Гирея. Старинная мечеть Джума-Джами, вознесшая свои великолепные купола к сияющему небу, распространяла волшебную ауру на всех, вступающих в ее пределы.

Ответ, который сейчас получит капиджилар-кегаяси, наверняка будет неопределенным. Воевать за светлейшего хана жители Гёзлёве не желают, у них есть дела поважнее. Выступать сейчас против него, названного Бахадыр-Гиреем вероотступником и тираном, они тоже не станут: нет смысла поддерживать проигравших. Неизвестно только одно: кто тогда прогонит отсюда кавказских наемников и освободит каймакама Абдулла-бея, олицетворяющего законную власть?..

Взвод русской морской пехоты стоял во дворе мечети, образовав «каре», то есть четырехугольник, пустой посередине. На каждой его стороне, или фасе, находилось по шесть человек. Солдаты, тесно сдвинув плечи, держали заряженные ружья у ноги. Подпоручик прохаживался перед строем и поглядывал на главный вход храма. Ему казалось, что богослужение затягивается.

Наконец, народ повалил из дверей. Появился и зеленый флаг с родовым знаком династии Гиреев. Под ним важно шагал Мехмет-ага, окруженный переодетыми кирасирами Новотроицкого полка. Аржанова и князь Мещерский шли вместе с ними. Молодой офицер повернулся к солдатам.

— Слуш-шай! — громко скомандовал он. — Ружья на плеч-чо! Дирекция — прямо, на ворота… Шаг-гом марш!

При такой команде солдаты переднего фаса никуда поворачиваться не стали, солдаты заднего фаса повернулись кругом, левого фаса — направо, правого фаса — налево. Не изменив своей конфигурации, живой четырехугольник двинулся к широко распахнутым воротам, ведущим на площадь. Пехотинцы шли в ногу и четко отбивали шаг.

Едва взвод достиг середины площади, как раздался конский топот, дикий визг и крики: «Аллах акбар!» Кавказцы, проскакав по двум, прилегающим к площади улицам, бросились в атаку. Но морская пехота не дрогнула. Быстро пропустив внутрь «каре» капиджилара-кегаяси, его приближенных и кирасир, она твердо сомкнула строй, вскинула ружья и приготовилась к залпу.