Тайный агент Господа

Столкнувшись с непреодолимым препятствием на подступах к азотее, они понуро спустились вниз. Чтобы поймать сеть, Данте пришлось протолкаться через всю площадь. Только тогда он смог связаться по мобильному с Чирином, попросить подкрепление, а также разрешение на осмотр экспертами места происшествия. Инструкции генерального инспектора Vigilanza сводились к тому, что в здание позволяется войти только одному технику ОИНП, и он должен быть в гражданской одежде. Необходимые инструменты следует принести в обычном дорожном чемодане.

— Мы не можем допустить, чтобы поползли слухи. Поймите же, Диканти.

— Я не понимаю этой чуши. Мы обязаны задержать убийцу! Необходимо освободить здание, установить, как он проник внутрь, собрать доказательства…

Данте смотрел на нее как на умалишенную. Фаулер молча качал головой, не желая вмешиваться. Паола отдавала себе отчет, что теряет голову. Безнадежное расследование постепенно затягивало ее, овладевая помыслами подобно навязчивой идее. Найдя в ее душе лазейку, оно ядом просачивалось в кровь, отравляя разум и лишая спокойствия. Зная свою пылкую натуру, Паола в любой ситуации стремилась сохранять ясность мыслей и хладнокровие. Потому что, если что-то задевало ее за живое, упорство в достижении цели превращалось в одержимость. И теперь она чувствовала, как ярость (подобно кислоте, способной прожечь любую физическую материю) разъедает дух.

Детективы заняли позицию в коридоре третьего этажа, где произошло убийство. Комната пятьдесят шесть уже опустела. Ее жилец, указавший им на пятьдесят седьмой номер, оказался семидесятитрехлетним бельгийским кардиналом Петфридом Ханелсом. Случившееся глубоко потрясло его. Врач гостиницы осматривал теперь кардинала этажом выше, куда временно переселили «пурпуроносца».

— К счастью, большая часть кардиналов собралась в капелле, чтобы присутствовать на дневных бдениях. Только пятеро слышали крики, и им уже объяснили, что в дом случайно забрел полоумный, с воплями плутавший по коридорам, — доложил Данте.

— Вот как? Это называется предотвращением нежелательных последствий? — взбесилась Паола. — Позаботиться, чтобы даже сами кардиналы не догадались, что одного из них убили?

— Это несложно. Скажем, что ему стало плохо и его увезли в клинику Джемелли. С гастроэнтеритом.

— И тут все уже решено! — саркастично огрызнулась Диканти.

— Пожалуй, есть еще кое-что. Вы не должны беседовать с кардиналами без моего согласия, и при осмотре места происшествия придется ограничиться одной комнатой.

— Вы это серьезно? А отпечатки пальцев на дверных панелях, у входов, в коридорах?.. Быть не может, чтобы вы говорили это серьезно!

— А вы что хотите, bambina? Кортеж патрульных машин у парадного подъезда? Фейерверк вспышек фотографов? Можно подумать, растрезвонив на весь свет об убийстве, вы добьетесь большего успеха в поимке маньяка, — возразил ей Данте довольно заносчиво. — А может, вам просто хочется потрясти перед камерами своим дипломом лиценциата из Квонтико? Если вы такой классный специалист, то и работайте соответственно, а пока толку маловато.

Паола сдержалась, не поддавшись на провокацию. Данте был твердо убежден, что приоритетным является сохранение дела в секрете. Она стояла перед выбором: потерять время, пробивая лбом стену, гранитную и тысячелетнюю, или уступить и попытаться ускорить процесс дознания, используя по максимуму те крохотные возможности, которыми они располагали.

— Звоните Чирину. Скажите ему, что Бои пришлет нашего лучшего техника. И пусть его люди не теряют бдительности, вдруг кармелит еще мелькнет где-нибудь в Ватикане.

Фаулер кашлянул, привлекая внимание Паолы. Она подошла к нему. Отведя ее в сторону и почти прижимаясь к ее уху, он губами прошептал несколько слов. От его дыхания, щекотавшего кожу, у нее по телу побежали мурашки; Паола ничего не могла с собой поделать и порадовалась, что на ней пиджак, следовательно, ее реакции никто не заметит. Она хорошо помнила прикосновения его рук, твердых и надежных, — в тот день, когда она, словно безумная, рвалась в толпу на улице, а он держал ее, взывая к здравому смыслу. Ей страстно захотелось, чтобы он обнял ее вновь, но с учетом всех обстоятельств это желание было совершенно неуместным. И без того ситуация достаточно сложная.

— Необходимые приказы уже отданы и в настоящий момент выполняются, dottora. И забудьте о стандартной практике полицейского расследования, в Ватикане вам никогда ничего подобного не позволят. Нам придется смириться и разыграть карты, которые сдала судьба, какими бы скверными они ни были. В данном случае уместно вспомнить поговорку: «Среди слепцов и одноглазый — король»[67].

Паола уловила намек.

— У нас в Риме есть похожая пословица. Вы правы, отче… Впервые за время следствия у нас появился свидетель. Это уже кое-что.

Фаулер зашептал еще тише:

— Поговорите с Данте! Хотя бы раз будьте дипломатичны. Попросите, чтобы нам дали зеленый свет на встречу с Шоу. Возможно, мы получим сколь-нибудь внятное описание внешности убийцы.

— Но без судебного художника…