Тайный Барон

— И какой ты воин? — презрительно фыркнула Мурка, неожиданно появившаяся за моей спиной. — Даже десяти минут в поединке со мной не продержался.

— Я бы попросил избавить меня от этой медузы-горгоны…

— Сдается мне, что ты меня сейчас оскорбил, — нахмурилась та и потянулась к поясу, на котором висел пространственный клатч.

— Нет-нет, тебе показалось, — как-то испуганно сдал назад герой. Интересно, что там с ним Мурка делала, пока мы прикрывали ее отход из деревни.

— Ладно! Оттащите его обратно палатку для военнопленных, — распорядился я. — Но только свяжите еще крепче. Ну и засуньте кляп, больно он шумный. После штурма поговорим. А нам пора!

Я посмотрел на Аристарха.

— Конечно, повелитель… уже все готово… ждем только вашей команды.

— Ну, пошли тогда, — улыбнулся я. — Разберемся с этим Гераклисом.

На этот раз я расположился прямо в середине нашего войска. Как вчера и сказал Аристарху, в этот раз я решил поучаствовать в схватке по полной программе, взяв на себя ворота. Но сначала мы повторили то, с чего началась вчерашняя битва. Из-за наших спин начался обстрел из баллист и катапульт, которые были наспех отремонтированы, а затем пехота ополченцев с большими щитами и лестницами вновь хлынула на стены. Прикрывали их наши лучники, в том числе и Эль, которая была очень эффективна, как и всегда. На этот раз на стенах Гектора не было, но местные призыватели сработали раньше. Также у врагов появилось подкрепление из других деревень, и забравшиеся стены греки подняли щиты, что затрудняло задачу моим лучникам. Призванных врагами бойцов было много, нас явно ждали. Но и мои призыватели не отставали, также Аристарх и ко вызвали своих бойцов, увеличив размер нашего передового отряда чуть ли не на половину. Бойцы моих призывателей смешались с ополченцами, и едва те приставили к стене лестницы, бойцы буквально взлетали по ним, яростно бросаясь на врага. На стене разгорелась жаркая схватка по обе стороны от центральных ворот. И в этот момент я, призвав всех своих бойцов, в привычной компании трех людей и одной кентаврихи устремился к своей цели.

Перед воротами никого не было, а в башне над ними уже кипел бой. Мои критские лучники, конные лучники Харонии и Эль держали на прицеле огневые точки противника и быстро расстреливали любого, кто смел поднять голову. Поэтому никто не помешал Феме выступить в качестве тарана. Учитывая силу ее молота, ворота разлетелись в щепки после третьего удара. На ошеломленных защитников, столь неожиданное исчезновением тяжелых дубовых окованных железом ворот, произвело неизгладимое впечатление, которое подкрепили мои гоплиты дружной стеной копий ввалившиеся в пролом, оставшийся на месте ворот. Острием атаки, как обычно, служила Леди Рыцарь, прямо позади нее расположилась Дева Льда, а посередине моего отряда играла на гобое Менестрель, чем повышала характеристики всем моим бойцам. Периодически она взмахивала своим духовым музыкальным инструментом и кастовала какое-нибудь дальнее атакующее заклинание, на раз выносившее низкоуровневых солдат противника.

Но надо отдать должное защитникам они быстро пришли в себя, и нас встретил настоящий град из огненных и ядовитых заклинаний. Но я, как и полагается бравому полководцу, укрылся за своими бойцами, а те уже в привычной связке, атаковали врага. За Леди Рыцарем и гоплитами отправились критские лучники. А вслед за моими бойцами в ворота на полном скаку ворвались кентавры Харонии. Спустя несколько вздохов почти все мои бойцы испарились с поля боя. И я призывал их повторно. То же самое сделала Харония, а дальше я со своими спутницами и кентаврихой, принявшей человеческий облик, в сопровождении мечников личной гвардии вошел в ворота.

Я, наверное, первый раз за последнее время почувствовал настоящее сопротивление врага. И самым неприятным стало что под мощными залпами вражеских бойцов наш передовой отряд погиб во второй раз. Силы у Девы Дьда, всех заморозить не хватало, а остальные мои бойцы, как оказалось, были примерно равны совокупной мощи противостоящим их вражеским бойцам. Это потом я узнал, что на защите ворот у врага стояли элитные бойцы, самый, так сказать, цвет воинов Гераклиса.