Тайный брак 2

Эйлерт, по счастью, все эти заклятия перехватить и погасить успел раньше, чем сообразил, откуда они взялись. Боевой опыт оказался как нельзя кстати.

Тут в купальню скорым шагом вбежал мор Дэгри, а с ним ― и главная повитуха Лантерры, мора Милейна.

― Ваше величество, вы, может, оставите нас? ― предложила повитуха. ― Мы тут сами справимся.

― Боюсь, не справитесь, ― отказался Эйлерт. ― Не знаю, как такое возможно, но наше дитя, еще не родившись, уже заклятиями мощными бросается, да не от одного Дома, а от разных!

― Ох, это ж как так выходит?! ― поразилась мора Милейна.

― Ну-ка, проверим! Позволишь, Лейса? ― мор Дэгри на правах ближайшего друга семьи обращался к королеве на «ты» и по имени.

― Что хотите делайте, только помогите от тягости разрешиться! ― отмахнулась Анналейса, снова испуская долгий низкий стон.

Рассветник приблизился, прижал руку к ее круглому напряженному животу, прислушался.

― Дитя здорово. Но силы в нем и в самом деле немеряно. Будто все четыре Столпа его одарили! Боюсь подумать, какой силы магом наш принц вырастет. Вот только…

― Что? ― насторожился Эйлерт.

― Пошли, мой король, пошепчемся в сторонке, пока мора Милейна поможет королеве одежды скинуть да в горячую ванну улечься.

Дэгри увел Эйлерта почитай к самому порогу, склонился, почти прижимаясь лбом ко лбу своего друга-короля.

― Не знаю, как переживет королева роды. Сложными они будут. Как бы дитя королеву не сгубило ― оно ведь не понимает, что происходит, напугано, вот и бросается всеми заклятиями, которые ему доступны. А доступны почти все Дары ― видать, оттого что тебе пришлось через жену в том бою на площади магичить. А может, и близко крутившееся завихрение так повлияло ― теперь не узнать.

Эйлерт, не отвечая, бросился обратно к Анналейсе. Подбежал, уселся в головах ванны, положил ладони ей на плечи.

― Ни на шаг от тебя не отойду! ― процедил сквозь зубы.

Сказал так, а сам мысленно воззвал к Столпам, в который раз прося их о милости. Нет, не готов он потерять Синеглазку! Не теперь, когда они ближе близкого стали, срослись сердцами!

Лейса только зажмурилась, заныла тихо на низкой ноте ― ее опять пронзило болью схватки. Горячая вода немного помогла, да и усилия моры Милейны и мора Дэгри ― тоже: боль чуть отпустила Лейсу, хотя схватки с каждой четвертью хвали делались все дольше и сильнее. И с каждой новой схваткой и потугой заклятия, которые порождало дитя, становились все мощнее и опаснее. Они больше, чем физические усилия, истощали Лейсу, выпивали и выжигали ее собственную магию.

Эйлерт, как ни старался, а перехватить заклятия мог только тогда, когда они уже начинали над заполненной водой ванной разворачиваться. Так что ни дворцу, ни целителю с повитухой ничего не угрожало, а вот любимая Синеглазка слабела у Эйлерта на глазах.

― Держись, моя королева! ― видя, как закрываются запавшие светло-голубые глаза жены, Эйлерт склонился, поцеловал покрытый холодным потом лоб Лейсы. ― Только держись! Совсем немного осталось!

Лейса слабо улыбнулась.

― Я люблю тебя. Помнишь? ― спросила едва слышно и согнулась, зарычала, последним усилием давая жизнь их ребенку.

Эйлерт подхватил ее под плечи, помогая, как научила мора Милейна. Увидел, как появляется на свет его дитя, и одновременно ощутил, как обвисает на его руках тело жены.

― Свершилось! ― торжествующе воскликнула мора Милейна. ― Мальчик!

Она совсем непочтительно хлопнула по ягодицам новорожденного принца.

Младенец скривился, вдохнул, закричал ― очень громко и очень обиженно. Эйлерт опустил голову Анналейсы на бортик ванной, сам вскочил, подбежал, перехватил сына у повитухи. Вовремя!

Малыш решил, видно, разметать обидчиков ледяными копьями. Но Эйлерт не позволил: перехватил заклятье, погасил его. Прижал мальчика к груди ― кожа к коже, обернул, укутал собственной нижней рубахой, влажной от пара и пота, зашептал тихо:

― Все хорошо, сынок! Ты уже здесь, с нами! Успокойся! Отец тебя в обиду не даст!

Ребенок и правда затих, услышав родной голос и почуяв знакомое тепло. Будто доверяясь, уронил головку Эйлерту на плечо.

Эйлерт тут же обернулся к ванне, в которой лежала Анналейса.

― Что с ней? ― спросил, чувствуя, как мертвеет сердце при виде бледного лица и синих опущенных век, которые даже не подрагивали.

― Всего лишь целительный сон, мой король, ― отозвался мор Дэгри. ― Не пугайся. Роды истощили королеву, но магии не лишили, как я опасался. К утру очнется твоя жена ― живая и бодрая. А в следующий раз рожать ей намного легче будет!

Эйлерт мотнул головой:

― Погоди о следующем разе говорить! Мне бы от этого отойти…

…Мор Дэгри не обманул: Лейса очнулась к полудню. Открыла глаза. Эйлерт тут же вскочил с кресла, которое поставил у ее ложа. Вместе с сыном, запеленатым в тугой сверток, пересел к ней ближе. Склонился, заглядывая в родные глаза.

― Ты что не спал-то? ― улыбнулась Лейса.

― Смотрел. То на тебя, то на сына. Глаза у него ― синие, как у тебя были.

― Значит, назовем его Дьярви Блэйот.

Анналейса протянула руки, забрала покряхтывающего младенца и приложила к груди. Недовольное кряхтение тут же сменилось сладким причмокиванием.