Тайный брак императора: История запретной любви

Он играл сначала с ними, а затем уединялся с нею. Целые часы проводил он с нею то в саду, то на балконе, с которого открывался безграничный вид на серебристую лазурь Черного моря. В мельчайших подробностях рассказывая он ей все, что случилось за истекший день. Он рассказывал о посетивших его лицах, об обращенных к нему просьбах, о присланных донесениях, об отданных приказах. Их беседа оканчивалась бесконечной песнью любви.

Часто, вернувшись от нее, он вновь писал ей, чтобы высказать свое счастье, свою благодарность, свое обожание, свою ненасытную потребность быть около нее.

Александр II хотел бы навсегда продлить свою счастливую жизнь в Крыму. Но в середине ноября холодные ветры сделали необитаемым южное побережье, и легкие постройки Ливадии надо было сменить на торжественные и душные покои Зимнего дворца.

На обратном пути император остановился в Москве. Он прибыл туда 19 ноября (1 декабря) около 10 часов вечера. Его обеспокоила полученная им в пути телеграмма императрицы. Несчастная Мария Александровна тяжко страдала от припадков удушья. Александр II, прибыв в Кремль, телеграфировал ей:

Благополучно прибыл в Москву, где теперь 14 градусов морозу. Получил твою телеграмму в Туле. Огорчен, что ты все в том же состоянии. Чувствую себя хорошо и неутомленным. Нежно целую.

Александр.

Благополучно прибыл в Москву… Лучше было бы, если бы он туда не приезжал. Полчаса спустя после того, как он вышел с вокзала, раздался страшный взрыв, сбросивший с рельс подъезжавший поезд. В этом поезде находился багаж царя и личный состав его канцелярии: это был так называемый свитский поезд, который обычно шел на полчаса раньше царского; неисправность локомотива свитского поезда задержала его отъезд из Харькова и заставила переменить порядок поездов.

На глубине двух метров под полотном железной дороги были найдены остатки взрывчатого снаряда и обломки электрического прибора. От этого места шел подкоп длиною в 80 метров к сторожке, находящейся около самой линии дороги и снятой инженером, называвшимся Сухоруковым. После взрыва этот человек скрылся.

Александр II, узнав об опасности, которой он только что избег, воскликнул: "Что хотят от меня эти негодяи? Что травят они меня, как дикого зверя?"

* * *

Московское покушение было первым проявлением новой тактики революционеров. С этого времени все их помыслы и расчеты, вся их дерзость, вся их ненависть, все напряжение их темной и преступной воли сосредоточились на личности императора.

5 (17) февраля 1880 года в 6.30 вечера жители Санкт-Петербурга были испуганы страшным взрывом. В то же время над Зимним дворцом поднялось густое облако дыма. Столовая царского дворца оказалась взорванной.

В этот вечер Александр II пригласил к обеду своего племянника, принца Александра Баттенбергского, недавно избранного болгарским князем. Но несколько задержался в беседе с ним в своем рабочем кабинете, и эта случайная задержка спасла его.

Взрыв, однако, имел многочисленные жертвы. Разрывной снаряд взорвал караульное помещение, находившееся как раз под столовой, и обломками были покрыты 67 солдат Финляндского полка, из которых 19 было убито и 48 ранено.

Покои императрицы, смежные со столовой, подверглись страшному сотрясению. Мария Александровна только что возвратилась в Санкт-Петербург. Не надеясь на излечение, удрученная непрерывными покушениями на своего супруга, она покинула Канн, несмотря на мольбы врачей. Единственно, чего она хотела избежать, это ужаса смерти вдали от близких. Но в этот день 5 (17) февраля припадок удушья погрузил императрицу в полубесчувственное состояние. Она не слышала взрыва, она узнала о нем лишь на следующий день.

Сотрясение в комнатах княжны Долгорукой — этажом выше — было не менее сильным. Объятая ужасом, она схватила своих детей и бросилась к императору. Он встретил ее на пороге ее комнаты, ибо и его первой мыслью было броситься к ней.

Три дня спустя Александр II счел своим долгом присутствовать на похоронах солдат, умерших при охране его дворца.

С высоко поднятой головой он шел своим ровным и величественным шагом. Но его бледное, сморщившееся лицо обнаруживало глубокое страдание. Когда он подошел к выстроенным в ряд гробам, он не смог удержать рыдания и разбитым голосом прошептал: "Кажется, что мы еще на войне, там, в окопах под Плевной!"

* * *

Это новое выступление террористов вызвало во всех слоях русского общества подавленное чувство недоумения и ужаса. С недоумением и ужасом спрашивали себя, каким образом революционеры могли затеять, подготовить и свершить столь ужасное покушение. Каких сообщников нашли они среди дворцовой прислуги, если не среди личной охраны государя?