Тайный детонатор

— По ее словам, он бабу завел.

Выйдя на улицу, Дружинин задумался, потом сказал:

— Предположим, до Ивана Божко мы доберемся. Но меня волнует другое: мотив преступления. Ну ладно, пьяница, дебошир и бабник… Но зачем трамвай взрывать? Тем более что подозрение падает на него. Он же подрывник.

— Вот если бы он базу в Россохе взорвал, — закуривая, усмехнулся Минин. — Он же обижен на ее сотрудников.

— Могло и такое случиться. Мало ли что в пьяную голову придет?

Минина вдруг осенило:

— А не могло ли случиться такое. Божко на базе раздобыл взрывчатки и что-то собирался с ней делать. Но ненароком повез в трамвае и…

— А поражающие элементы: шарики, гвозди откуда взялись? Нет, Женя, взрывное устройство готовили. Да и взрывники бригады Басова, по его словам, охотничий порох давно уже не используют.

Они сели в машину. Сергей продолжал размышлять:

— Остается ехать в Управление и доложить Банных. А он сразу же сделает запрос, когда в Кемерово прибыл гражданин по фамилии Божко.

Минин, не успев завести двигатель автомобиля, оживился:

— Слушай, есть более короткий путь. В Кемерово у меня хороший друг, мой тезка Женя Подшивалов. Раньше у нас работал. Теперь пошел на повышение — замначальника уголовного розыска. Если он на месте, то быстро прояснит ситуацию.

— Что ж, принимается. А пока ты выясняешь, подбрось меня до Первой горбольницы. Надо же мне наконец повидать Татьяну.

— Прекрасное воспоминание юности…

— А ты откуда знаешь?

— Да ты сам мне рассказал.

И они оба от души рассмеялись.

Глава 7 Тупик или нет?

Когда два дня назад Сергей Дружинин появился в Первой городской больнице, время было позднее, и в коридорах царила тишина. Сегодня в середине дня обстановка была более шумной: утренний обход больных закончился, и в палаты нагрянули посетители.

Сергей надел халат, тапочки, поднялся на третий этаж. Вот и знакомая двухстворчатая стеклянная дверь. Ее открыл высокий немолодой мужчина в белом халате, очевидно, посетитель. Густая шевелюра седых волос сразу же бросилась в глаза. Он отступил на шаг, давая понять, что пропускает. Сергей сделал то же самое, но, видя, что мужчина не реагирует, сказал:

— Простите, но вы старше.

— Благодарю, — услышал он в ответ; незнакомец прошел мимо.

Где же палата № 310? Сергей сделал несколько шагов по коридору, глядя по сторонам: 301-я, 302-я, далее дверь без номера с табличкой наверху:

«Зав травматологическим отделением

Веселова Юлия Алексеевна».

Стоп! Дружинин невольно остановился. Зайти? А может, нет? Он почувствовал, что не в состоянии пройти мимо. Тихо постучал. «Войдите», — послышался голос с другой стороны двери.

Он вошел. Светлые волнистые волосы из-под белой шапочки, спокойный взгляд. Позавчера в вечернее время он и не заметил, что у нее большие серые глаза.

— Здравствуйте, Юлия Алексеевна.

Она подняла взгляд, оторвавшись от разбросанных на письменном столе бумаг:

— Здравствуйте, Сергей Никитич.

— О, да вы помните, как меня зовут, — улыбнулся Сергей и обвел взглядом кабинет. На стенах пара плакатов, посвященных анатомии человека; полка с книгами, очевидно, по медицине.

— Вы тоже…

— Но у меня есть своего рода памятка в виде таблички на вашей двери.

Теперь улыбнулась уже она. Но взгляд был вопрошающим. Сергей понял.

— Хочу попросить вашего разрешения посетить 310-ю палату.

— Где лежит подруга вашей далекой юности?

— Так точно.

— Вы говорите не на гражданском языке.

— Правильно, я все-таки майор.

— Госбезопасности?

— Вы и это помните?

— Через стеклянную дверь ваше удостоверение было хорошо видно.

Заведующая отделением аккуратно сложила разбросанные листки, потом сказала:

— Что ж, посетите, если есть такое желание. Но учтите, вставать и ходить больная Крохмаль может не более десяти минут. Да и общее посещение минут пятнадцать, не более.

Сергей вышел в коридор. Мимо прошел парень с большим пакетом. За ним шла женщина, в сетке она несла апельсины. Сергей поморщился: он идет с пустыми руками. Вот шляпа!

Он вошел в палату № 310.

— Ой, Сережка… — Татьяна сняла очки, отложила книгу в сторону и приподнялась на локте; улыбка осветила ее бледное лицо:

— Как ты себя чувствуешь? — с порога спросил Дружинин.

— Как видишь, жива, — Татьяна продолжала улыбаться. — А если точнее: сегодня лучше, чем вчера. Вот, даже книгу могу читать.

Сергей присел на край кровати:

— Лежи, лежи…

Татьяна откинула одеяло:

— Почему лежи? Я уже третий день лежу. Пойдем лучше погуляем.

— Мне разрешили побыть с тобой не более десяти минут, в крайнем случае пятнадцать.

— Как будто кто-то будет проверять…

Когда они вышли в коридор, Татьяна отошла вперед на пару шагов:

— Дай хоть мне на тебя посмотреть.

— А мне на тебя. Ты раньше худенькой была.

— А ты уж под халатом успел разглядеть полноту.

— При чем здесь халат? Я возвращался из своего Оренбурга, зашел в кафе «Уральское» перекусить и увидел тебя, не в халате, разумеется. Хотел подойти, но ты быстро вышла.

Лицо Татьяны помрачнело.