Тайный дневник Адриана Моула

Отец забрал машину из мастерской. Два часа он отойти от нее не мог, мыл, полировал и все прочее. Я заметил, что с заднего стекла пропала наклейка – рука, которую я подарил ему на Рождество. Сказал ему, чтобы обратился с жалобой в мастерскую, но он не хочет поднимать шум. Поехали к бабушке, чтобы испытать машину. Она угостила нас травяным чаем и противным кексом с тмином. Про маму она не спросила, но сказала, что папа совсем отощал и ему необходим “хороший уход”.

Рассказала, как Берта Бакстера выгнали из “Вечно молодых”, потому что он плохо вел себя в Скегнессе. Автобус дожидался его два часа на стоянке. Кто-то отправился искать его по пабам, потом Берт вернулся, пьяный, но один. Тогда отправились искать тех, кто искал Берта. В конце концов обратились в полицию, и те долго трудились, вылавливая пенсионеров и загоняя их в автобус.

Бабушка говорит, что обратная дорога превратилась в сущий кошмар. Все пенсионеры переругались, Берт Бакстер читал непристойный стишок про эскимоса, а миссис Харриман так хохотала, что не смогла остановиться, пришлось ей корсет расстегивать.

После той прогулки два пенсионера умерли. Бабушка винит в их смерти Берта Бакстера, говорит, “он все равно что убил их”. Но, по-моему, их убил холодный ветер в Скегнессе.

– Берт не такой уж плохой, когда познакомишься с ним поближе, – сказал я.

Бабушка заявила, что не понимает, почему Всеблагой Господь забрал дедушку, но оставил в живых такое отребье, как Бакстер. Потом она поджала губы и принялась утирать глаза носовым платком, ну мы и ушли.

Мамы не было, когда мы вернулись домой. Она вступила в какое-то женское общество.

Слышал, как отец пожелал машине спокойной ночи. Похоже, он совсем чокнулся!

Пятница, 6 марта

Новолуние

Мистер Черри очень мной доволен, повысил мне почасовую оплату на два с половиной пенса. Он также предложил разносить газеты по вечерам на Коммунальной улице, но я отказался. На Коммунальной улице муниципалитет селит злостных неплательщиков. Барри Кент живет там, в доме № 13.

Мистер Черри подарил мне два старых журнала “Большие и прыгучие”. Велел не говорить матери. Дурак я, что ли? Спрятал журналы под матрас. Интеллектуалам вроде меня можно интересоваться сексом. Это обычным людям, как, к примеру, мистер Лукас, должно быть стыдно.

Позвонил в Социальную службу и попросил помощника по хозяйству для Берта Бакстера. Соврал, будто я его внук. В понедельник они пришлют к нему социального работника.

Взял в библиотеке “Войну и мир” по папиному читательскому билету. Свой потерял.

Водил пса знакомиться с Бутоном. Они подружились.

Суббота, 7 марта

Разнес газеты, вернулся и все утро провалялся в постели, читая “Больших и прыгучих”. Чувствовал себя очень странно, как никогда прежде.

Сходил с родителями за продуктами, но все женщины в магазине напоминали мне о “Больших и прыгучих”, даже те, кому за тридцать! Мама заметила, что я сильно раскраснелся и вообще вид у меня какой-то странный, и отправила меня на автостоянку к псу, чтобы тот не скучал.

Но пес и без меня не скучал! Он лаял и выл так громко, что вокруг него собралась толпа, все его жалели и говорили, что “жестоко так обращаться с собаками”. Поводок несколько раз обмотался вокруг ручки переключения скоростей, и у пса глаза вылезали из орбит. Увидев меня, он рванулся вперед и едва не задушил себя.

Я попытался объяснить толпе, что собираюсь стать ветеринаром, когда вырасту, но они меня не слушали и заговорили о том, что надо бы позвонить в Общество защиты животных. Машина была заперта, пришлось разбить окно, чтобы открыть дверь. Пес чуть с ума не сошел от радости, когда я его освободил. А отец чуть с ума не сошел от ярости, когда увидел нанесенный ущерб. Он швырнул сумки с продуктами в багажник – яйца разбились, торт помялся – и на полной скорости рванул домой. Пока ехали, никто не произнес ни слова, только пес улыбался.

Закончил “Войну и мир”. В целом неплохо.

Воскресенье, 8 марта

Первое воскресенье Великого поста

Мама ушла на занятия женской группы по “развитию положительной самооценки”. Мужчин туда не пускают. Я спросил у папы, что такое “положительная самооценка”. Он ответил: “Бог его знает, но что бы это ни значило, мне ничего хорошего не светит”.

Мы сварили треску из пакета, съели ее с чипсами, а потом открыли банку персикового компота и банку шоколадного крема. Отец откупорил бутылку белого вина и дал мне попробовать. Я не особенно разбираюсь в вине, но это мне показалось вполне ничего. Посмотрели кино по телику, а потом вернулась мама и давай нами помыкать. Стала говорить, что “лед тронулся”, “теперь все будет по-другому” и еще что-то в том же духе. Потом отправилась на кухню и принялась составлять график, разделив всю домашнюю работу на троих. Я заметил ей, что уже разношу газеты, присматриваю за престарелым пенсионером, кормлю пса, не говоря уж об учебе в школе, но она и слушать не стала. Повесила график на стену и объявила:

– Завтра начинаем!

Понедельник, 9 марта