Тайный дневник девушки по вызову

Колокольчик снова зазвонил, и Продвинутый Папочка почти мгновенно испарился. На сей раз – крохотная женщина, с ног до головы одетая в вещи явно из этого магазина. Я имею в виду, что она напоминала кремовое пирожное цвета свежего синяка. Они вместе с девчонкой начали громко жаловаться по поводу того, как внутри холодно, и сварливая мелкая коза удалилась, чтобы потребовать от своего предка что-то с этим сделать. Я была впечатлена, честное слово: в таком возрасте, как мне кажется, мой словесный репертуар не простирался дальше «не знаю» и «отстань».

Ничто так не гладит меня против шерсти, как девчонка-соплюшка, которая полагает, что она круче всех крутых в этом мире.

– Вам здесь кто-нибудь помогает? – спросила меня женщина.

Я – не какая-нибудь там оглобля, но эта миниатюрная Мортиша[68] была по меньшей мере на голову меня ниже, а благодаря многослойности корсетных кружев и пышной юбке выглядела как идеал неоромантизма после несчастного случая на обойной фабрике. Лет так пятьдесят назад.

– Я просто приглядываюсь, благодарю вас.

Мортиша так и продолжала висеть у меня в районе локтя, пока я вежливо перебирала парчовые хламиды и юбки с кринолинами. Они могли быть вполне симпатичными, если убрать с каждого примерно по шесть килограммов бархатных лент.

– У вас очень красиво оформлена витрина, – проговорила я, надеясь, что моя попытка завести беседу ее прогонит. – Я часто хожу этим путем на работу, но внутри здесь никогда не была.

– А где вы работаете? – спросила она.

Думай, детка, думай быстрее.

– В «Ви энд Эй», – ответила я.

– Как-как?

– Виктория и Альберт.

Взгляд у нее не стал менее озадаченным. Как она может не знать знаменитый музей костюма? Очень странно для столь откровенно разодетой дамы!

– В Музее Виктории и Альберта.

– Ах, в музе-е, – протянула она, как будто передразнивая меня. «Черт побери, леди, – подумала я. – Это же сразу за углом!»

– А все это… э-э-э… ваши работы? – поинтересовалась я.

– Да, – равнодушно сказала она и отвернулась, чтобы выругать свою дочь. В магазине для них по-прежнему было слишком холодно. Я подумала, может, у нее анемия, и чуть было не посоветовала восстановительный сеанс массажа горячими камнями.

– Чудесно! – проскрипела я.

– Я могу еще чем-нибудь помочь? – осведомилась она, уже нетерпеливо.

Я как раз подумывала об изящных и не чересчур перегруженных камнями сережках в форме бабочек, но решила не брать их – из принципа. Мортиша пасла меня до самой двери, открыла задвижку и выпустила обратно на теплую улицу. Душевно травмированная этим опытом, я немедленно пошла и выкинула 60 фунтов на дурацкие стеклянные сережки в магазине через дорогу.

Воскресенье, 21 марта

Право, я так мало хочу от жизни! Все, что нужно девушке, – это:

• Стрижка, которая выглядит одинаково вне зависимости от скорости и направления ветра.

• Чтобы мне улыбались в ответ те люди, которым улыбаюсь я.

• Туфли, в которых кажешься выше, выглядишь красивой и которые, помимо прочего, можно не только надеть, но и ходить в них.

• Чтобы в местах для парковки инвалидов парковались только инвалиды.

• Мгновенное овладение всеми навыками, связанными с кухней.

• Лучик солнца время от времени.

• Всемирный запрет на полифонические рингтоны.

• Всемирный запрет на телефоны, которые не предлагают на выбор никаких других рингтонов, кроме полифонических.

• Прекращение и отмена всех страданий, с этого момента и назад до начала времен.

Понедельник, 22 марта

Мы с А4 встретились, чтобы пообедать в польском ресторанчике. Его всячески рекомендовали как антидот к самодовольным высокомерным тратториям и сверхкошерным поставщикам бейглов в северном Лондоне. Я всегда очень скептично отношусь к первым и чувствую себя слишком светской для вторых. Обстановка внутри ресторана была суровой, оформленной в тяжелых земляных тонах 1970-х годов, со скверными репродукциями польских исторических битв и слоем жирного налета, который вполне мог быть импортирован из кухонь моего детства. А еда точь-в-точь такая, будто ее только что сняли с плиты моей матушки: свекольный борщ со сливками и овощами, жареный картофельный латкес с яблочным соусом и сметаной. Официантки тоже были аутентично грузными и суровыми, с туго затянутыми блондинистыми хвостами и серыми фартуками, повязанными вокруг расплывающихся талий. Если они вообще как-то замечали посетителей, то реагировали на них тем же самым ворчанием, с которым я сталкивалась в ресторанах во время своих поездок в Северо-Восточную Европу. Всё – абсолютно всё – было жареным и подавалось с гарниром из капусты. Я была очарована.