Тайный дневник девушки по вызову

Мы заглотнули по пинте и двинулись к пункту назначения. Клуб оказался гей-клубом. Первым в моей жизни. Толпа сложилась разношерстная, поскольку дело было субботним вечером в небольшом городе, где персоналу приходится быть не слишком привередливым в отношении посетителей. Там были мальчики парочками и девочки парочками, стайки студентов, у барной стойки – одиночки в возрасте с виноватым взглядом описавшегося пуделя, и мужчины, одетые как женщины, одевающиеся, как мужские фантазии о женщинах. Там были позолоченные клетки для танцоров, в которых никто не танцевал. Я не знала, куда глаза деть. А мой бойфренд – увы! – знал: изучал собственные ноги. Весь вечер.

Музыка была так себе, но неистовая и громкая, как и вся клубная музыка в те годы. Е.М. и Джессика вытащили меня на танцпол. Вместе они представляли невероятное зрелище. Слишком миниатюрные, слишком крутые, чтобы описать словами. Ее чуть костлявые плечики призывно извивались, спина была голой, в топике на завязках, без рукавов. Меня и прежде влекло к девушкам, но никогда я ни на кого не пялилась с таким чувством свободы. Здесь это было в порядке вещей.

Е.М. отвел меня в сторону.

– Знаешь, она тебя хочет, – сообщил он.

Он что, шутит? Эта маленькая богиня?! Но не успел он еще договорить, а я уже поняла, что это правда, и это было – как будто щелкнул выключатель. Я представляла, как веду ее к туалетам, исследую языком, а она хохочет и садится сверху на бачок. Представляла, как засовываю в нее свои пальцы, горлышко пивной бутылки…

– Она же твоя подружка, – проговорила я, осознавая в тот же момент, как слова слетели с губ, насколько плаксиво и ужасно они прозвучали.

Он пожал плечами. Сказал, что позаботится о моем бойфренде. Сказал, что часто делал это ради нее – снимал ей девушек. Я была в шоке.

Е.М. развез нас всех по домам. Мой бойфренд жил ближе всех, слава богу. Потом мы направились к дому Джессики. Ее родителей то ли не было дома, то ли они спали, то ли им было наплевать – я так и не узнала. Она взяла меня за руку, и мы прошли в дверь как ни в чем не бывало. Ее приятель подождал, пока она помахала ему от входа, потом укатил. У нее была самая стройная, самая нежная шея из всех, что я видела. А губы мягче всех, что я когда-либо целовала.

Он сказал, что часто делал это ради нее – снимал ей девушек. Я была в шоке.

Вторник, 4 мая

Поздним утром зашла в магазинчик. Сицилийское солнце стояло уже высоко, побуждая прохожих искать тенистый уголок.

На полке выстроились фруктовые пирожные в разноцветных ярких обертках. Я потянулась, чтобы достать одно, но, даже если вставала на цыпочки, оно оказалось вне досягаемости. Ко мне сзади подошел мужчина.

– Вам помочь?

– Вы могли бы снять мне одну штучку? – попросила я.

– Это как сказать, – философски заметил он. – А вы для меня могли бы снять одну штучку?

Четверг, 6 мая

Мы поплыли морем в Хорватию, и я впервые за две недели купила газеты. Они полны тревожащих иллюстраций – таких, которые заставляют думать о политике, о войне, и о политике войны, и о том, как такое всегда происходило, вот только мы раньше этого никогда не видели. Как праведное негодование и бурная реакция порой кажутся плодами невежества, ибо как же можно было не догадываться, что это произойдет? Нам что, действительно нужны картинки, чтобы знать? Мы что, искренне гневаемся на правительства за то, что они поступают именно так, как должны были поступать (и мы ведь это знали!)?

И вот сидишь, думаешь, что, наверное, в жизни только одна вещь железно гарантирована (что она кончится), и одну вещь можно смело утверждать (что она приносит боль), а свобода и собственность – иллюзии, существующие только в воображении. И что более умные люди уже обдумывали такие мысли и отказывались от них. Так почему же я-то не прекратила до сих пор это хреновое философствование? Ой, смотрите, дама в полосатой шляпке выгуливает пуделя цвета шампанского!

Я не говорю, что к этим событиям надо легко относиться, но надеюсь на скорый душевный подъем на ниве сексуального терроризма. В смысле – на работе, когда вернусь домой. Это бы здорово пошло мне на пользу.

Пятница, 7 мая

Мелово-белые, яркие полдни. Последние несколько дней я гуляю с утра до вечера и слушаю музыку. Это помогает: все думают, что ты ничего не слышишь, если на голове наушники, поэтому никто не заговаривает с тобой. Это здорово. Я не слишком хорошо понимаю язык. Когда хочу услышать звуки внешнего мира, отключаю плеер, но наушники не снимаю. Много улыбаюсь. Мне улыбаются в ответ. Неужели повсюду в мире люди счастливее, чем у нас? Определенно, кажется.

Но я знаю, что это неправда. Я была в баре, разговаривала с мужчиной своего возраста. Он прошел через три войны еще до того, как ему исполнился двадцать один год.

– Почему мужчины так ужасно поступают по отношению друг к другу? – спросила я, наивная.

– По моему опыту судить – так все люди ужасные.

– Тогда почему мы такие?

– Мы не знаем, как быть другими.