Тайный дневник Исабель

Ты, тщетно пытаясь остановить кровотечение рукой, нашел в себе силы ответить мне — пусть даже слабым и дребезжащим голосом:

— Кто-то ударил мне по голове этой вазой, когда я вошел… Он, наверное, спрятался здесь и поджидал нас… Он исчез, словно тень.

— Il s'est'echapp'e par l`a! Je l'ai vu courir et il a disparu comme un fant^ome![56]— маршал изложил свою версию того, что произошло более энергично и эмоционально, чем ты.

Я осмотрела твой лоб и под липкой кровью разглядела довольно глубокий порез. Вскоре появился мажордом, разбуженный нашей беготней по коридорам. Хотя он был одет в ночную рубашку до пят и непричесан, он сохранил свойственные ему степенность и обходительность. Вы обменялись с ним несколькими фразами на немецком, из которых я поняла, что ты отправил его за начальником охраны замка.

— Пойдем в твою комнату, — предложила я тебе. — Нужно обработать рану. Помогите мне, пожалуйста, его поднять, ваше превосходительство, — обратилась я затем к маршалу.

— Я вполне могу встать на ноги и сам, — возразил ты.

Я не стала с тобой спорить. Тебе, само собой разумеется, было необходимо продемонстрировать, прежде всего себе, способность подняться на ноги после такого удара по голове.

Маршал Комбель взял тебя под одну руку, я — под другую, и мы с ним помогли тебе подняться по лестнице. Взойдя на второй этаж, мы втроем направились к твоей комнате. Когда мы шли по коридору, снова приоткрылась дверь комнаты баронессы фон Вахер. Увидев, что мы ведем тебя под руки и что голова у тебя залита кровью, баронесса позабыла о том, что стыдно появляться на людях в своем розовом фланелевом халате, и, выскочив из-за двери и присоединившись к нашей «процессии», она — как того требовали правила вежливости — начала сочувственно причитать и живо интересоваться, что же произошло с его высочеством.

— Не переживайте. Это был всего лишь небольшой инцидент, произошедший совершенно случайно, — соврала я этой любопытной баронессе, недоверчиво косившейся на ружье в руке маршала и, видимо, мысленно спрашивавшей себя, стоит ли ей в подобной ситуации будить крепко спящего барона. — Все, что сейчас требуется, — это немного йода и пара марлевых повязок.

Когда мы наконец-то усадили тебя на диван в твоих просторных покоях, я стала вежливо выпроваживать этих двоих старичков — а вместе с ними и их дурацкие причитания — в коридор.

— А теперь будет лучше, если мы все вернемся в свои комнаты и дадим его высочеству возможность отдохнуть, — сказала им я. — Спокойной ночи, господа.

Я подавила их попытки мне что-то возразить тем, что, вытеснив их в коридор, закрыла — осторожно, но решительно — дверь твоей комнаты. Я опасалась, что эти двое сейчас начнут что-то громко обсуждать в коридоре, но я забыла о фланелевом халате: как только баронесса опять обратила внимание на свой наряд, она, будучи — предположительно — высококультурной дамой знатного происхождения, почувствовала себя перед маршалом абсолютно голой и поспешно ретировалась в свою комнату.

В коридоре снова воцарилась тишина, и я, прислонившись спиной к закрытой двери, с глубоким облегчением вздохнула.

— Ты избавилась от них довольно бесцеремонно, — тихо сказал ты из глубины комнаты, словно желая напомнить мне, что ты все еще здесь.

— Ты, я думаю, со мной согласишься, что меньше всего тебе в данный момент нужно, чтобы эти две балаболки терзали твою израненную голову своими причитаниями.

— Да, я с тобой полностью согласен.

— Я немного обработаю твою рану, а затем и сама уйду, чтобы ты мог немного отдохнуть. Ты уже, можно сказать, вдоволь напраздновался.

— А вот с этим я не вполне согласен, — сказал ты, немного придя в себя и снова становясь неутомимым искусителем, во взгляде зеленых глаз которого горит неугасимый огонь желания. — Раз уж ты оказалась на моей территории, я не позволю тебе так просто уйти.

Я попыталась проигнорировать этот твой неисправимый недостаток (являющийся одновременно и твоим восхитительным достоинством) и сконцентрировала свое внимание на твоей ране. При этом я, прежде чем к тебе подойти, на всякий случай застегнула на своем платье все до одной пуговицы.

— А рана у тебя довольно серьезная, — заявила я. Порез на твоем лбу и в самом деле показался мне весьма глубоким, и из него по-прежнему сочилась кровь. Чтобы остановить кровотечение, нужно было, похоже, накладывать швы. — Нам необходимо вызвать врача.

— Не беспокойся. Я уверен, что мой расторопный Фриц уже отправил кого-нибудь за врачом, — сказал ты, имея в виду своего мажордома. — Плохо только, что в такое время суток, да еще под Новый год, разыскать можно разве что сельского врача, которому приходится лечить не столько людей, сколько домашних животных, и который наверняка будет пьян. У меня волосы встают дыбом от одной только мысли, что я попаду в руки сельского врача…

Твои разглагольствования прервал осторожный стук в дверь.

— Войдите!