Тайный дневник Верити

Джереми схватил меня за руку и потянул за собой, но мне нужно было снять туфли. Я дернула его, и он остановился, пока я стаскивала туфли с ног. Водитель направился в нашу сторону.

– Эй! Какого черта вы забыли в моей машине?

Джереми схватил туфли, и мы побежали по улице, смеясь в темноте, и совсем запыхались, когда добрались до его машины. Он говорил правду. Это была «Хонда-Сивик», хотя и новой модели – хоть что-то. Он прижал меня к пассажирской двери, бросил туфли на асфальт и запустил руку мне в волосы.

Я обернулась на машину, к которой мы прислонились.

– А это правда твоя машина?

Он улыбнулся, сунул руку в карман, достал ключи. И разблокировал в качестве доказательства двери, рассмешив меня.

Он наклонился ко мне, так близко к губам, и я могла поклясться, что он уже представлял нашу совместную жизнь. Нельзя смотреть на человека так, как он смотрел на меня, – со всей полнотой прошлого – и не представлять будущего.

Он закрыл глаза и поцеловал меня. Поцелуй был полон страсти и уважения – двух чувств, которые, по мнению большинства мужчин, были не способны сосуществовать.

Мне нравилось чувствовать его пальцы в своих волосах и его язык в своем рту. И я тоже ему нравилась. Я чувствовала это по поцелуям. На тот момент мы почти ничего друг о друге не знали, но, пожалуй, так было даже лучше. Разделить такой интимный поцелуй с незнакомцем – словно сказать: Я тебя не знаю, но верю: ты мне понравишься.

Мне нравилось, что он верил, что я ему понравлюсь. Благодаря этому я сама почти поверила, что могу кому-то понравиться.

Когда он отстранился, я захотела уехать с ним. Хотела следовать губами за его губами, хотела обхватывать пальцами его пальцы. Оставаться на пассажирском сиденье, пока он вел автомобиль, было пыткой. Я сгорала изнутри. Джереми зажег во мне огонь, и я была готова на все, лишь бы он не потух.

Он покормил меня, прежде чем затащить в постель.

Отвез в «Стейк энд Шейк», и мы сидели на одном диване, ели картошку фри и пили шоколадные коктейли между поцелуями. Ресторан был почти пустым, и мы сидели в тихом углу, достаточно далеко, чтобы никто не заметил, как рука Джереми скользнула мне между ног. Никто не слышал моего стона. Всем было плевать, когда он убрал руку и прошептал, что не собирается доводить меня до оргазма в «Стейк энд Шейк».

Я была бы не против.

– Тогда отвези меня в свою постель, – сказала я.