Тайный фронт

Оливье, который постоянно искал приключений, ухватился за эту просьбу, и они договорились, что он, Оливье, выедет из Парижа в тот же вечер вместе с этой группой.

К счастью, при проезде в «красную зону» не было проверки документов, и Оливье со своими попутчиками благополучно прибыл в Понтарлье. Оттуда они шли пешком, незаметно пересекли границу и прибыли в Ла-Кот-о-Фе.

Окрыленный успехом, Оливье вернулся в Париж, где его встретили с поздравлениями друзья из голландской торговой палаты.

Мишель узнал обо всем этом лишь несколько недель спустя. Понимая, насколько это опасно, он попросил Оливье больше не делать таких вещей. Но, к несчастью, к этому времени Оливье уже пообещал провести еще одну группу из девяти человек. Делать было нечего, и Мишель с неохотой дал на это свое согласие.

В одиннадцать часов утра 30 июня Оливье, прибыв в Дижон накануне вечером, пошел на вокзал встретить парижский поезд, на котором должны были прибыть голландцы. С ним пришел его школьный товарищ Жан Буэй.

Они ждали голландцев у выхода, через который проходили сошедшие с поезда пассажиры, однако никто из их группы не появлялся. Тогда Оливье решил поискать их на платформе, а Жану поручил вести наблюдение на улице.

Жан с тревогой ждал Оливье минут десять. Затем он увидел немецкого солдата с винтовкой. За ним вышли еще несколько солдат, конвоировавших группу людей в наручниках. Среди них был Оливье. Поняв, в чем дело, Жан поспешил скрыться.

Мишель узнал об этом три дня спустя, когда вернулся из очередной поездки. Ему сообщили об этом родители Оливье, которых поставил в известность Жан.

Мишель был потрясен и во всем винил себя[3].

Мишель порекомендовал матери Оливье съездить в Дижон и попытаться выяснить, не находится ли ее сын в местной тюрьме. Предположения Мишеля подтвердились: Оливье действительно находился в этой тюрьме. С помощью одного священника матери Оливье удалось передать сыну посылку с продуктами и записку. Через несколько дней она получила от Оливье ответ.

В результате Мишель узнал, что, несмотря на многочисленные допросы, Оливье никого не выдал. Он признался только в незаконном провозе денег. Немцы не считали это серьезным преступлением, и поэтому появилась надежда на скорое освобождение Оливье.

Однако в октябре произошло новое несчастье. Отец и мать Оливье были арестованы гестаповцами и оказались в одной тюрьме с сыном. Старики пробыли в тюрьме недолго ввиду отсутствия улик против них. Их освободили, но Оливье остался в заключении. Теперь ему уже были предъявлены более серьезные обвинения. Причина ареста родителей и резкого изменения отношения гестаповцев к самому Оливье долго оставалась неизвестной. В апреле 1943 года родители были извещены о казни их сына.

Тюремный священник переслал родителям последнее письмо Оливье и рассказал, как погиб их сын.

«Утром 16 апреля 1943 года, — писал священник, — примерно минут за двадцать до казни, его и двух других осужденных на смерть вывели из тюрьмы и посадили в крытый грузовой автомобиль. Я сидел рядом с вашим сыном. Он попросил меня уговорить солдат снять брезент с кузова грузовика, сказав при этом: «Такое чудесное утро, и все вокруг так красиво, что хочется смотреть и смотреть… Даю вам честное слово, что мы будем вести себя хорошо».

Дорогой он спросил меня, хорошо ли я знаю Францию. Я ответил утвердительно. «Тогда, — сказал он, — вам понятно, почему не жалко умереть за такую страну. Она так прекрасна, и люди замечательные».

Когда мы прибыли на место, осужденным завязали глаза. Приговор был зачитан по-немецки и по-французски.

Все кончилось за несколько секунд. Я слышал, как Оливье воскликнул: «Да здравствует Франция!»

Последнее письмо Оливье начал писать за несколько дней до смерти и закончил утром перед казнью.

Этот глубоко трогательный документ слишком длинен, чтобы его воспроизвести здесь целиком, но следующие ниже выдержки дают представление о характере героя.