Тайный идеал тамплиеров

Откуда это горячее желание присоединиться к госпитальерам, а потом – к другим девяти рыцарям? Разве трудно ему было спасти свою душу, если, по общепринятой практике, со своими деньгами он мог совершить любые пожертвования и получить любые индульгенции? Откуда такое отчаяние, если только не было других причин, нам пока неизвестных?

Святой Бернар, или Бернар Клервоский, был личностью исключительной. Говорили, что он родился немного болезненным и часто чувствовал себя плохо, прежде всего в самые важные моменты или когда ему хотелось быть очень активным. Но многие особенности его жизни, его способа существования, его образа действия показывают нам, что он был настоящим сверхчеловеком.

Известна о нем одна фантастическая, мифическая история. В ранней молодости он проходил обучение в церкви неподалеку от Дижона, где родился. И однажды, когда он, коленопреклоненный, молился перед Черной Мадонной, ему было видение, что Мадонна надавила на свою грудь, из нее появились три капли молока, и он успел испить этого священного напитка. Очень трудно истолковать это видение буквально. Как мы уже говорили, разбирать внешнюю форму мифов – дело весьма непростое.

Чудесное кормление св. Бернара

Гравюра. XV в. Фото репродукции

Может быть, перед нами какая-то алхимическая аллегория? Мы в этом не убеждены, но думаем, что это возможно, поскольку обычно Черные Мадонны символизировали тайную мудрость, и тот факт, что Черная Дева вскармливает ученика, дает ясное указание на передачу мудрости.

Какими же особенными знаниями обладает этот юнец, когда в свои двадцать лет появляется в Сито? Этого мы не знаем, но он очень необычный юноша! Да, он поступает в Сито, но делает это не так, как другие. Он приходит не один, с ним еще тридцать человек. И когда он решает стать цистерцианцем, он убеждает и своих спутников вступить в орден вместе с ним. В числе этих тридцати – пятеро его братьев, его дядя, а остальные двадцать пять, как мы предполагаем, – его друзья.

Давайте спросим себя: а способны ли мы с вами убедить тридцать человек в том, во что мы действительно верим, да так убедить, чтобы они последовали за нами?

Итак, он вступает в Сито, и на него возлагается особая, важнейшая миссия – основать, по приказу графа Шампанского, аббатство Клерво.

Св. Бернар в аббатстве Сито

Миниатюра из рукописных хроник древних королей и бургундских герцогов.

XV в. Британская библиотека, Лондон. Фото репродукции

С того времени влияние этого молодого человека в западном мире становится решающим. Несмотря на возраст, он, кажется, держит в своих руках судьбы Европы. Короли, папы, дворяне, епископы – все склоняются перед ним, и Бернар без всякого смущения может сказать: «Церковь – это я». И он говорит это папам, а те кивают, и соглашаются, и говорят: «Да будет так!» А ему всего двадцать пять. И это еще один штрих, который заставляет нас всерьез задуматься о масштабе этой личности, которой приписывали и парапсихологические способности, и глубочайшую, несмотря на молодость, мудрость, и колоссальную силу психологического восприятия.

Именно Бернар, необычная личность, который, кроме всего прочего, будет активно развивать культ Девы Марии и впервые использует выражение «Наша Госпожа» (фр. Нотр Дам) для Девы Марии, – именно он будет регламентировать орден Храма, придавать ему форму, передавать учение и, возможно, его миссию.

Итак, у нас есть действующие лица – девять рыцарей, которые в 1118 году в Иерусалиме начинают охранять дороги. По прошествии десяти лет пятеро из этих девяти возвращаются во Францию, прочие остаются на Востоке. Кто-то из прибывших в Европу отправляется со срочными докладами к папе. Тут же назначается церковный собор – Собор в Труа.

Продолжают происходить события, привлекающие наше внимание: созывается собор, чтобы положить начало ордену. Это любопытно, такого никогда не бывало! Когда хотели создать орден, все происходило гораздо проще: просили разрешения, получив разрешение, устанавливали светские нормативы, по которым собирались управлять орденом, а когда эти нормы утверждались, орден начинал действовать. Но созывать собор – это действительно странно. Мало того, участники собора – все люди первой величины. Создается ощущение, что требовалось запустить этот проект на самом высоком уровне и придать ему исключительную значимость.

Когда Собор открывается, Гуго де Пайен, первый рыцарь, считавшийся основателем, излагает свое желание: начав с девяти первых рыцарей, создать орден, отличительной особенностью которого будет единство монашеского и воинского начал. Разрешение получено, и Бернару поручается разработать устав ордена.