Тайный импульс

Жители Свартдама, многие из которых совсем недавно потеряли родственников и близких людей в первую волну пандемии, оказались не готовы к еще одному испытанию. Атаки крипто-мутантов продолжались, и обитателям квартала не оставалось ничего другого, как спешно покинуть насиженные места, оставив в прошлом прежнюю жизнь – и пустые, заброшенные, опустошенные бедой дома…

Именно так поступили близкие Эрику люди. Но он остался…

Спустя пару минут Эрик подъехал к двухэтажному дому, расположенному на самой окраине Свартдама. На открытой веранде одиноко горел фонарь – словно маяк, ожидавший возвращения моряков в родные края. Эрик и был таким моряком: каждый день он уходил в плавание в темные воды Нивенштадта и его окрестностей, в глубинах которых таились опасные твари…

Эрик припарковал «БМВ» возле дома и направился к веранде по мощенной камнем дорожке. По пути он остановился возле почтового ящика, приколоченного к покосившемуся столбу, и выудил оттуда кипу писем и листовок. Эрик замер на веранде под светом фонаря и прежде, чем открыть дверь, просмотрел пачку корреспонденции. Среди счетов за коммунальные услуги, рекламных буклетов и газет, которые он уже давно не читал, обнаружился конверт, подписанный знакомым почерком.

Почерком, при виде которого у него замерло сердце.

Войдя в дом, Эрик бросил конверт на журнальный столик в гостиной, куда обычно кидал ключи от квартиры и машины, и направился в ванную – принять душ.

Он не собирался читать письмо, потому что заранее знал, что в нем написано.

Глава 14

В машине Мартина Ландера было прохладно, и Руна обхватила себя руками, пытаясь согреться в легком пиджаке. Тело сотрясала мелкая дрожь, живот пекло от ожога, а кожу на лбу и щеках пощипывало под пластырями в тех местах, куда попала слизь паука.

– Ты еще официально на работу не заступила, а уже в такое вляпалась, – нарушил молчание Ландер, умудрившись при этом озвучить мысль, терзавшую саму Руну.

Она взглянула на коллегу: Ландер сидел за рулем «Вольво», направляя автомобиль по улицам ночного Нивенштадта. После того, как Эрик Рейнар оставил Руну возле гостевого дома и уехал, даже не попрощавшись, Ландер любезно предложил подбросить ее до дома, и Руна с благодарностью согласилась.

Как и при первой встрече сегодня днем в учебном тире, Мартин Ландер производил впечатление приятного парня. В отличие от Рейнара, на лице которого, казалось, навечно застыли скептичная ухмылка и подозрительный прищур, Ландер при общении с Руной частенько улыбался, а в его глазах мелькал озорной огонек. Руна не могла не отметить, что даже в столь поздний час Мартин Ландер оказался одетым с иголочки – в строгий темно-серый костюм, голубую рубашку и галстук с геометрическим узором. Впрочем, в тире он тоже щеголял в отутюженной сорочке с красивым галстуком, явно подобранным под цвет глаз. Руна также отметила аккуратно подстриженные светло-русые волосы и гладко выбритое лицо с небольшой ямочкой на подбородке. В общем, если Эрик Рейнар своим стилем скорее напоминал сорванца и хулигана, то Мартин Ландер походил на типичного отличника – из тех, что ставят в пример другим ученикам.

– Твое первое дело оказалось уникальным, – продолжил Ландер, когда Руна кивнула в ответ после затянувшейся паузы: у нее просто не было сил на долгие разговоры. – Я три года работаю в Департаменте, и еще ни разу не встречал крипто-паранормов, способных к оживлению мыслеформ из кошмаров. Они считаются редкими тварями.

Руна хотела ответить, что то же самое им говорили преподаватели на занятиях в Академии, но ее перебил звонок телефона Ландера. Он коротко с кем-то переговорил, а затем, закончив беседу, обратился к Руне:

– Ты оказалась права. – Он улыбнулся. – Наши парни покопались в ноутбуке Оле и нашли его учетные записи на форумах и блогах, посвященных криптоморфам. Он действительно оставлял там сообщения.

Руна вздохнула: эта новость почему-то не сильно ее обрадовала, наоборот – она еще больше все усложнила. Подтверждение ее версии означало, что Оле, продолжая убивать девушек с помощью воплощенной в реальности мыслеформы, испытывал муки совести и хотел, чтобы его остановили.

– Можно лишь догадываться, что творилось у него на душе, – тихо проговорила Руна, устремив взгляд на темное, затянутое облаками небо, нависшее над домами, мимо которых проезжал «Вольво» Ландера. – Оле жил благодаря тому, что вымышленное им чудовище пожирало несчастных девушек. Оно давало ему силы более-менее полноценно существовать дальше: Оле мог общаться с матерью и частично себя обслуживать. Но взамен мыслеформа убивала ни в чем не повинных девушек, которых заманивала мать Оле. – Руна на мгновение замолчала, а затем добавила тихим голосом: – На занятиях в Академии нам рассказывали, что некоторые криптоморфы, даже будучи жестокими убийцами, могут испытывать муки совести, но преподаватели никогда не акцентировались на этом.