Тайный импульс

Пока старик сокрушенно вздыхал, собираясь с мыслями, Эрик, едва сдерживая улыбку, подумал о том, что Руна или его бывший напарник Мартин Ландер наверняка бы лишились дара речи, если бы увидели сейчас, как вежливо и участливо он беседовал с господином Штарком. Эрик знал, каким грубым и невыносимым он казался другим людям, и всячески старался поддерживать этот образ. Но когда коллеги его не видели, Эрик мог позволить себе «дать слабину» и общаться со свидетелями так, как требовали того обстоятельства. В отличие от жены адвоката Микаэля Фебера, которая изначально была негативно настроена к агентам Департамента, Карл Штарк проявил искренний интерес и уважение к Эрику, поэтому он решил дать старику возможность выговориться. Сосед Тарьи знал что-то о ее прошлом, и теперь Эрик собирался это выяснить.

– Я давно подозревал, что с девчонкой что-то не так. – Карл Штарк прервал молчание: ему потребовалось время, чтобы собраться с духом и рассказать агенту Департамента о своей соседке.

– Что вы имеет в виду, господин Штарк?

– Тарья родилась незрячей. – Старик опустил глаза, словно воспоминания о девочке доставляли ему дискомфорт. – Я очень давно живу в этом доме. Лет двадцать назад сюда переехали родители Тарьи, и вскоре у них родилась дочка. Но когда она немного подросла, я заметил, что она очень странно вела себя во время прогулок – как будто весь окружающий мир представлял для нее одну большую загадку. В отличие от других детей, весело игравших на площадке, Тарья настороженно держалась мамы или папы, старалась далеко от них не уходить. Вскоре мои подозрения подтвердились: как-то я разговорился с Кристиной, мамой Тарьи, и она призналась мне, что ее дочь от рождения слепа. Услышанное потрясло меня: я считал несправедливым, чтобы такой очаровательный ребенок страдал с самого детства. – Старик сделал паузу, рассеяно погладив пса, который, казалось, тоже слушал его рассказ. – Я много лет занимаюсь разведением собак – у меня есть питомник недалеко отсюда. И я решил, что просто обязан помочь маленькой Тарье и ее родителям: они были простыми и бедными людьми. Связавшись со знакомым заводчиком, я нашел собаку-поводыря – очаровательного лабрадора, которого подарил семье Нурми. Это произошло незадолго до второй волны КРИМОР. Я надеялся, что с помощью собаки Тарья начнет самостоятельно передвигаться если не по городу, то хотя бы по нашей округе – к тому времени ей исполнилось восемь лет. Тарья и ее родители с радостью приняли подарок, пес стал настоящим другом семьи. А потом случилась вторая волна КРИМОР, и все изменилось.

Старик замолчал. Он по-прежнему стоял с немного опущенной головой, взгляд его затуманился, словно воспоминания прошлого проносились перед его мысленным взором.

– Что именно изменилось, господин Штарк? – поторопил Эрик, мельком взглянув на часы: время поджимало. Каким бы ни был интересным рассказ старика, но нужно было выжать из него максимум информации за минимальный срок, к тому же Эрик ждал звонка от Руны: они договорились, что она позвонит ему, как только доберется вместе с Кувертом до загородного дома в Гронтвике. По расчетам Эрик они вот-вот должны были приехать.

– После начала второй волны семья Нурми стала более замкнутой, – выдержав паузу, продолжил Карл Штарк. – Если раньше они приветливо общались со мной и другими соседями, то теперь стали избегать всяких встреч. Они все реже показывались из дома: Андерс ходил на работу, уклоняясь от бесед с соседями, когда встречал их во дворе или на лестнице, а Кристина целыми днями сидела дома с Тарьей, хотя раньше они много времени проводили на улице вместе с собакой. Я стал все чаще задумываться: когда же Тарья гуляет на улице? Однажды поздним вечером я выгуливал Магнуса в лесополосе позади дома и заметил, как в заросли под покровом темноты пробирались Андерс и Кристина. Вдвоем они несли большую картонную коробку. Магнус что-то учуял и бросился к ним. Он зарычал на содержимое коробки, чем изрядно испугал Андерса и Кристину. Когда я подошел ближе, чтобы успокоить Магнуса, то оказалось, что внутри коробки находился труп собаки-поводыря, которую я подарил Тарье. Потрясенный увиденным, я спросил, что случилось. Андерс ответил мне, что собака вдруг захворала, а затем внезапно умерла. И вот теперь он вместе с женой собирался похоронить ее в лесу. Я сделал вид, что поверил им, хотя на самом деле понял, что Андерс солгал мне, ведь еще совсем недавно я видел их собаку – она была энергичной и совсем не казалась больной. Но в тот момент меня куда больше потрясла не ложь Андерса, а кое-что другое.

Старик снова замолчал: его губы мелко задрожали, а глаза предательски заблестели. Похоже, увиденное той ночью до сих пор не давало покоя Карлу Штарку…

– Что именно так сильно вас поразило? – спросил Эрик.