Тайный код гения

Самолет мощно загудел, пассажиры ощутили тяжелую вибрацию, махина взмыла на краткое мгновение вверх, потом амплитуда пошла вниз… со скрежетом шасси коснулись земли, и авиалайнер покатился по взлетной полосе… Через некоторое время вспыхнул свет, раздались аплодисменты. Правда, она читала, что летный экипаж страшно раздражают эти хлопки, но вслух своего недовольства никто не высказывает.

На борту самолета разом возник шум, и все пришло в движение. Люди стали спешно снимать свои пакеты и сумки с верхних полок и торопиться к выходу. Она поднялась и сняла с полки небольшой рюкзак и пакет. Раздался звонок мобильного.

– Ты здесь? – услышала она в трубке мужской голос.

– Да, мы только что совершили посадку, скоро буду дома.

– Жду. Интересно, узнаешь ли ты меня, – в голосе мужчины послышалась легкая ирония. – И почему ты не захотела, чтобы я тебя встретил.

– Хочу привыкнуть к Москве в одиночестве.

– Это твое право, тогда до завтра. Звони утром, – легкая пауза и щелчок, потом – частые гудки.

Тряхнув волосами, она встала в очередь к выходу: здесь образовалась небольшая давка, все торопились выйти на свежий воздух, утомившись полетом.

Екатерина Сыромятникова никуда не торопилась. Ее никто не встречал, и поэтому она могла позволить себе роскошь задержаться на несколько минут подольше, чем остальные пассажиры. Она прикрыла глаза, чтобы не видеть людскую толчею. Когда открыла – очередь уже заметно поредела. Женщина включила мобильный, и на дисплее возникло лицо отца. Он улыбался, словно хотел подбодрить Екатерину и сообщить, что все в порядке и ничего плохого случиться с ней не может, пока он рядом.

«Да-да, папочка, – мысленно послала она ему сигнал, – я приехала в Москву, и все в порядке».

Вот только ее отца не было в живых уже как три года. Следом за ним ушла и мать. Екатерина скучала по родителям, особенно по отцу, и с годами все чаще ощущала, как ей его не хватает. Интересно, как он отнесся бы к тому, что она сейчас прилетела в Москву, в которой не была с детских лет? Обрадовался бы или, наоборот, сказал, что это слишком опасно?

Екатерина издала едва уловимый вздох: понимая, что это – риторический вопрос и ответа на него она не получит.

В такси водитель пытался разговориться с ней, но она молчала, ей хотелось погрузиться в воспоминания наедине с собой.

Катя даже не ожидала, что придет в такое волнение, когда машина проехала по Тверской, мимо памятника Пушкину, она помнила, как девочкой гуляла здесь вместе с мамой и отцом, как ей покупали мороженое, помнила собственный восторг, разметавшиеся кудряшки и папин запах: табака и терпко-свежего одеколона.

– Вы в Москве первый раз? Туристка? – донеслись до нее слова шофера.

– Не-нет. Я жила здесь. Но давно…

– Москва в последнее время похорошела, стала красивой… Мэр старается. Парк отстроил «Зарядье», слышали, наверное? Сходите непременно, как только появится свободное время. У меня сын был: красота, говорит.

Екатерина хотела сказать, что наряду с помпезным градостроительством в последние годы сносят старые уютные особнячки и здания. Сносят тихо и незаметно. Воровато. Под видом того, что они не представляют собой никакой исторической ценности. Сначала здание обносят декорациями, якобы ставят на ремонт, а потом их убирают. Она читала об этом в Интернете.

– А вы откуда?

– Из Нью-Йорка!

– А, – шофер повертел головой и умолк.

Машина притормозила около старого особняка в одном из московских переулков, Екатерина машинально посмотрела на часы. Около двух часов ночи. Как странно, она столько времени не отдыхала, но спать ей совсем не хочется!

Шофер помог выгрузить вещи из машины, и она посмотрела, как он отъезжает, освещая фарами то одну, то другую часть маленького дворика.

«Вот я и в Москве», – с непонятной грустью подумала она.

Знал бы папа!

В квартире, которую она открыла ключом, стояла тишина. Включив свет в коридоре, молодая женщина стояла и какое-то время молчала, охваченная воспоминаниями. Это была квартира, в которой они когда-то жили, потом, когда они уехали, в ней поселилась дальняя родственница. Они не продали эту квартиру, хотя целесообразнее было это сделать, но что-то останавливало семью от этого шага.

Правда, теперь после смерти родителей, она могла бы сделать это. Но вместо продажи Катя попросила родственницу освободить квартиру во время ее приезда. Ключ лежал в банке с гвоздями, которая, в свою очередь, стояла в картонной коробке слева от входной двери.

В прихожей все было по-другому, не так, как в детстве: старую мебель выкинули, заменив современной: длинный шкаф-купе, зеркало, постеры в рамах.

Екатерина сняла пальто и положила его на табурет. Раздевшись, она прошла на кухню. Здесь ее тоже ждало разочарование – вместо кухонного гарнитура в мелкий цветочек блестела серебристо-белая стенка. Женщина развернулась и, как сомнамбула, пошла в комнаты, обходя их по очереди.

Трехкомнатная квартира состояла из спальни родителей, собственной комнаты и гостиной.

Настоящий сюрприз ждал ее в спальне. Там ничего не изменилось. Все та же кровать родителей, гардероб, стулья с высокими спинками. Мамино трюмо.