Тайный код Кёнигсберга

Пожалуй, я рассказал обо всем, что хоть в какой-то мере сохранилось на месте прежнего кёнигсбергского района, носившего название Росгартен. Кое-где среди домов еще видны старые хозяйственные постройки, примыкавшие к бывшему Герцогскому полю: какие-то сараи, строения с глухими заборами, остатки фундаментов и стен исчезнувших зданий. Но в последнее десятилетие это место Калининграда застроилось новыми современными домами, и следы прошлого теперь не так легко отыскать, как это, например, можно было сделать в середине 60-х годов прошлого века. Осталась лишь старая сеть улочек, пролегающих между жилыми кварталами, улочек, которые когда-то имели названия, наполненные своим историческим смыслом:

Ведештрассе, названная так в честь придворного садовника прусских королей Франца Веде;

Арнольдштрассе, сохранявшая память об авторе обстоятельной монографии по истории Кёнигсбергского университета профессоре теологии Даниэле Арнольде;

Гельмгольцштрассе, увековечивавшая имя выдающегося ученого, члена-корреспондента Петербургской академии наук, автора фундаментальных работ по физике, психологии, физиологии профессора Германа Гельмгольца;

Нойманнштрассе, напоминавшая о бывшем директоре кёнигсбергского пансионата глухонемых Рейнгольде Нойманне, разработавшем звуковой метод общения глухонемых.

Все эти люди были достойными жителями своего города, о некоторых из них, как, например, о Гельмгольце, сохранилась добрая память в самых разных уголках нашей планеты. Не беда, что улиц с их именами не осталось на карте города. Историю нельзя переписать заново, как это пытаются сделать сейчас многие. Примитивный возврат к прошлому не сулит возрождения. Однако знание предшествующей истории, опора на опыт прежних поколений – это залог правильного понимания дня сегодняшнего и выбора верного пути в будущее. В этом смысле наша краткая прогулка по Росгартену, этому осколку старого Кёнигсберга, району, имевшему когда-то два противоположных, даже взаимоисключающих облика, должна помочь читателю понять суть минувшего, которое было далеко не однозначным, а полным противоречий, как и вся наша жизнь.