Тайный Король: Карл Мария Вилигут

Итальянский эзотерик Юлиус Эвола (1898–1974) — ещё одна фигура, с которой у Вилигута возникли разногласия. Во второй половине 1930–х Эвола выступал с лекциями в Германии, и SS организовали расследование с целью выяснения его идеологической совместимости с Национал–социализмом. Вилигуту было поручен оценить труд Эволы «Heidischer Imperialismus» («Языческий империализм», 1933) и его лекции. В докладе, датированном 2 февраля 1938 года, Вилигут заключает, что Эвола совершенно невежественен в правдивой германской эзотерической истории и традиции (в видении Вилигута), а его средиземноморская философия имеет фундаментальные отличия от философии севера. Рекомендации Вилигута были приняты к сведению, и дальнейшая деятельность Эволы в Германии официально порицалась[12] (Гудрик–Кларк 1985: 190; Мунд 1982: 275–277, 280–284).

Отставка и смерть (1939–1946)

Полковник продолжал оставаться фаворитом Гиммлера, но, по–видимому, в SS у него были и многочисленные недруги. Историк Ульрих Хунгер (1984: 169) сообщает о существенном противостоянии Вилигута и других «эзотерических рунологов» из Ahnenerbe, а также некоторых влиятельных лидеров SS. Начальник личного штаба Гиммлера, Карл Вольф, определённо имел веские причины для подозрений. В ноябре 1938 года он навестил жену Вилигута, Мальвину, в Зальцбурге. Там он узнал о признании Вилигута умственно неполноценным, и тем открыл другим недоброжелателям Вилигута в SS доступ к компрометирующему свидетельству. Старый полковник превратился во внутреннее политическое бремя. В феврале 1939 года Вольф распустил штат Вилигута и принял его отставку. Официальной датой отставки значится август 1939 года, а причиной указаны плохое здоровье и преклонный возраст. Сообщается, что Гиммлер сентиментально сохранял эсесовский перстень Вилигута, его ритуальный нож и меч (Гудрик–Кларк 1985: 190).

Спустя всего месяц после отставки Вилигута немцы вторглись в Польшу, запылал огонь Второй мировой войны. «Распутин Гиммлера» на всё время войны оказался наедине с забвением и неважным здоровьем. Эльза Балтруш, бывшая членом персонального штаба Гиммлера, была назначена его «домоправительницей». Она оставалась верной Вилигуту до его смерти. Вначале им была предоставлена квартира в Ауфкирхен, но в мае 1940 года они смогли переехать в Вердерхоф, в легендарный для Вилигута город Гослар. К несчастью, эти квартиры в 1943 году были реквизированы медицинскими властями, и жильцам пришлось переехать в эсесовский гостевой домик на озере Вёртерзее в Австрии. В конце войны Вилигут был передан в лагерь беженцев британскими оккупационными войсками. Оттуда ему было позволено вернуться в Зальцбург, но там он оказался несчастлив в окружении семьи, для которой он стал чужим. Получив необходимые документы, с семьёй фрау Бальтруш он отправился в Арользен на севере Германии. К этому времени Вилигут лишь периодически приходил в сознание, и, как, говорят, бесконечно повторял свои мантры. По приезду в Арользен, на Рождество 1945 года, Вилигута настиг приступ, и в семь часов утра 3 января 1946 года он умер. Он похоронен на кладбище в Арользене[13].

III. Идеология Вилигута

Сложно что–то добавить к собственным сочинениям Вилигута в описании сути его традиции, только самые общие очертания. Ключевыми элементами этого учения являются теологические идеи (например, представления о Got/Gotos, раскрытые им в поэзии), представления об истории и положение, которое его род занимает в этой истории, а также специфический подход к пониманию рун. Понятно, что Вилигут либо со временем развивал эти идеи, либо только постепенно раскрывал карты.

Тайная теология

Со временем Вилигут заявил, что изначальной религией германских народов был не «вотанизм», но нечто, что он называл «ирминическим кристианством», хотя в ранних записях Вилигута нет упоминаний о нём — разве только не считать таковыми использование понятий, подобных ортодоксальным христианским. Здесь Вилигут следовал выраженной Гвидо фон Листом идее, согласно которой «арманизм» (одного корня с «ирминизмом») являлся эзотерическим предшественником и культурным фоном более экзотерического «вуотанизма»[14]. Разница в том, что Лист в качестве моделей развития видел сотрудничество арманизма и вуотанизма в истории, Вилигут же усматривал наследственную вражду и раздор между «ирминическим кристианством» и «вотанизмом». Для Вилигута «вотанизм» воплощал в себе все те языческие теологические и мифологические аспекты Эдды и других древненорвежских источников, которые казались ему «чуждыми» и «отвратительными». Это представление ясно выражено в «Шёпоте Gotos — рунном знании». Хотя различия между вотанизмом и ирминизмом подчёркивались и ранее, но до того они никогда не выражались в категориях антагонизма. Попытка мифологически переосмыслить христианство как «арийскую религию» встретила тёплый приём среди многих национал–социалистов тех времён[15].