Тайный наследник для миллиардера (СИ)

— Никогда не пользовался, — признался Тимур, — но теперь готов попробовать. Только бы был результат.

В ответ Полина только хмыкнула.

Он припарковался и вышел из машины. Детей уже вывели во двор. Тимур сразу выхватил глазами мальчика в инвалидной коляске, и в груди привычно защемило.

Документы Богдана уже ушли в работу, на следующей неделе будет собран консилиум, который вынесет решение с рекомендациями наиболее подходящей клиники. Ясно, что Полина выбирала ту, что подешевле. Тимур хочет выбрать ту, которая лучше.

Ему важно поставить парня на ноги. И как это ни странно, важно не из-за Полины, а из-за него самого. Из-за мальчишки, глаза которого вспыхнули от радости при виде Арсанова, а на щеках заиграли Полькины ямочки. Который должен ходить, бегать и играть в футбол, а не ездить в коляске.

— Богданчик, за тобой приехал Тимур Демидович, — сладким голосом заговорила воспитательница. — Твоя мама позвонила и сказала, что он тебя заберет.

— Это не Тимур Демидович, — заявил один из близнецов Тагаевых, Тимур даже не пытался угадать, кто именно. Они настоящие клоны, а не близнецы. — Это Бодькин папа.

— Что ты такое говоришь, Давид! — свистящим полушепотом заговорила воспитательница.

— Так это правда, — заступился за Давида его брат-клон, — они с Сонькой поменялись. Она нам сама сказала. А Полина Александровна теперь ее мама.

Воспитательница зарделась и смущенно отвела глаза, здороваясь с Арсановым. Он подошел к Богдану и протянул руку.

— Привет! Ты готов?

— А где мама? — мальчик недоверчиво посмотрел на Тимура, и тот постарался, чтобы его услышали все коллеги Полины. Особенно те, что кучкой стояли в стороне и косились то на него, то на его машину.

— Она дома с Соней. У нас дома. А я приехал тебя забрать, Богдан. Поехали?

Мальчик счастливо кивнул и двинулся к автомобилю. Тимур привычно взял его на руки и пересадил в автомобильное кресло.

— Дядя Тимур… — начал Богдан, но Арсанов его перебил.

— Вы же поменялись нами, Бодька? Ну?

Тот смущенно засопел.

— Мы понарошку, дядя Тимур… И мы не менялись, мы поделились…

— Так какой же я тебе тогда дядя, а? — Тимур проверил крепление и защелкнул пряжку. Оперся руками о спинку сиденья и посмотрел мальчику в глаза. — Богдан, я попросил твою маму выйти за меня замуж. Она пока упирается, но я надеюсь, мы втроем ее дожмем. И если ты захочешь говорить мне «папа», я буду счастлив от того, что у меня есть такой сын.

— Захочу, — его шею обвили детские руки, и у Арсанова в груди образовался огромный ком, который сразу перекрыл все дыхательные пути. — Конечно, захочу, папа…

* * *

— Вы здесь живете? У вас здесь дом? — мальчик восторженно разглядывал роскошные постройки их загородного поселка.

— Да, — Тимур рулил, а сам поглядывал на Бодьку в зеркало заднего вида, — тебе нравится? Согласен сюда переехать?

Мальчишка радостно закивал, а Арсанов впервые не чувствовал удовлетворения от того, что живет в таком престижном месте. Наоборот, он еще никогда так днищенски себя не чувствовал. Потому что все это время Полина с больным сыном таскались по съемным квартирам. С одной на другую переезжали, она сама говорила.

А ведь стоило тогда просто ее догнать…

— У вас тоже такой высокий дом? — продолжил допытываться Богдан.

— Не такой, Бодька, у нас всего два этажа. Зато он очень просторный.

— Два… — повторил мальчик и вздохнул. Это вышло у него тяжело и по-взрослому. — Тогда я, наверное, не смогу переехать. И папой мне вас нельзя будет называть.

— Эй, ты чего? — Тимур съехал на обочину и развернулся к нему, опершись рукой о пассажирское сиденье.

— Я же не смогу на второй этаж на костылях… — он снова вздохнул и отвернулся, а у Арсанова защипало в носу. Пришлось тоже отворачиваться под видом того, что нужно заглушить двигатель.

— Так, слушай меня, — Тимур справился быстро, Бодька тот уже вовсю шмыгал носом, — на следующей неделе соберется консилиум. Знаешь, что это такое? Это когда много хороших врачей собираются, чтобы посмотреть твою историю болезни, твою ножку и решить, в какой клинике быстрее тебя вылечат. И вы с мамой сразу туда полетите. До этого времени ты будешь ездить по дому на коляске, там очень много места, вот увидишь. А на второй этаж я буду тебя носить. Мы же договорились, что я теперь твой папа, а каждый отец помогает своему сыну. Ты обязательно будешь ходить, Богдан, я тебе обещаю. Ты мне веришь?

Он смотрел на склоненную макушку, поникшие плечи и испытывал необъяснимую нежность к мальчику. Почему он так реагирует на, в общем-то, чужого ему ребенка? Только потому, что он сын Полины?

Нет, точно не поэтому. Что-то было в самом мальчике, что вызывало у Арсанова целый калейдоскоп очень разных эмоций.

Тимур видел много больных детей, потому что как у любого нормального крупного бизнесмена у него был благотворительный фонд. И у его сотрудников тоже болели дети, серьезно болели. Он многим помогал, и конечно эти дети вызывали жалость. Сочувствие. Желание помочь.

А здесь был страх. Страх, что он не справится, и не Богдан, а Тимур. Как будто это у него самого неправильно срослась нога, как будто это ему предстояла операция.