Тайный наследник для миллиардера

Пока шел к палате, обещал, что будет спокойным и уравновешенным, чтобы Полинка тоже успокоилась. Но как только увидел темные круги под большими блестящими глазами на худеньком личике, забыл и про спокойствие, и про уравновешенность.

Какое там спокойствие к гребеням, когда у него от этой девушки трое детей?

Или все-таки четверо? В конце концов, суррогатных матерей вон у той же Ольги целая база…

Подошел ближе, встал на колени возле кровати и прижался лбом к мокрой щеке.

— Я тебя люблю, Полька. Просто люблю и все.

Глава 32

Я прихожу в себя в больничной палате.

Как я здесь очутилась? Что я здесь делаю?

Ничего не помню. В голове какая-то каша из разрозненных картинок.

Но постепенно картинки складываются в пазлы, и всплывают в памяти кадрами вчерашнего дня.

Вчера мы с Тимуром, кажется, поженились.

Нащупываю на правой руке кольцо — нет, мне не приснилось и не привиделось. Тимур мой муж, мы вчера поставили подписи и обменялись кольцами.

Вспоминаю загородный комплекс, там еще был такой красивый въезд. Стоянка с машинами, много людей. Все улыбаются, здороваются со мной и с Тимуром.

К нам подходят Тагаевы, мы с Настей идем смотреть водопад…

А дальше, как простреливает. Нина.

Она там была с Ольгой, главврачом «Эдельвейса». Я узнала ее голос, которым со мной разговаривала таинственная заказчица Анна.

Я пыталась сказать Тимуру, что Богдан его сын. Только вот понял ли он меня? У меня получилось, или Тимур посчитал мои слова бредом?

А если не посчитал, не станет ли он меня презирать? А может и вовсе Бодьку отнимет?

Нет, Тимур не такой. Тимур настоящий мужчина. Такие не отбирают детей у их матерей.

И снова простреливает — ребенок.

Хватаюсь за живот, нащупываю под собой простыню, как тут открывается дверь и входит медсестра.

— Лежите, лежите, — бросается она ко мне, думая, что я собираюсь подняться, — вам не нужно вставать. Только если в туалет, но вы скажите, я проведу.

— Мой ребенок? — во рту пересохло, отчего язык ворочается с трудом. — Что с ним?

И словно огромная глыба скатывается с плеч вместе со словами:

— Не волнуйтесь, Полина, с вашим малышом все хорошо. Здесь ваш муж, я могу его впустить?

От напряжения прорывает резервуары, в которых копятся слезы, и я не могу их остановить.

— Тимур? Здесь? — смотрю на черное окно. — А который час?

— Два часа ночи. Я сейчас позову дежурного врача, только вы, главное, не волнуйтесь. Вам нужно попить, сами справитесь или помочь?

Она подает мне бутылку с водой и уходит. Не успеваю опомниться, как в палату врывается Тимур. И передо мной в один миг проносятся все наши короткие встречи.

В Стамбуле. По дороге в роддом. Под дождем.

Тимур приходил на помощь своему сыну и мне в те минуты, когда мы в нем больше всего нуждались. Когда я думала об отце своего ребенка, я и мечтать не могла, что он будет такой, как Арсанов. О том, что это может быть сам Арсанов, для меня было за гранью фантастики.

Тимур подходит, опускается на колени и прижимается лбом к моей щеке.

— Я тебя люблю, Полька. Просто люблю и все.

Он не понял? Он до сих пор не знает?

— Тимур, — от волнения у меня прорезается голос, — Богдан твой сын.

— Я знаю, — он поднимает голову, и огромная глыба сваливается прямо с сердца.

В его глазах ни презрения, ни злости. Глажу густые волосы, сведенные над переносицей брови, поджатые губы.

— Я так боялась, Тимур, так боялась тебя потерять…

— Почему потерять, Поля?

— Я думала, ты станешь меня презирать.

— Презирать за то, что ты не стала делать аборт, когда Нина отказалась от бракованного ребенка?

— Нет, за то, что решила так заработать. Тимур, — нахожу его ладонь и сжимаю, — я не знала, что это Нина. Мы встречались только раз, я не видела ее лица. Голос слышала, на всю жизнь запомнила этот голос. Она назвалась Анной. Тимур, я правда только вчера узнала…

— А про того, которого мы недавно сделали, тоже вчера узнала? — кивает он на мой плоский живот под простыней. Но в его глазах по-прежнему нет осуждения, только тревога.

Мотаю головой по подушке.

— Нет. Мне тебя было жалко, — шепчу, глотая слезы. — Ты так за нас переживал, а тут я еще беременная…

— Еще… — хмыкает Тимур. — Я знал, что Нинка будет на презентации, разве бы я повел тебя туда?

Я готова оправдываться, но мой муж — у него тоже на пальце кольцо! — кладет мне на губы ладонь.

— Ты еще не все узнала, Полечка. Я тоже перед тобой виноват. Если бы я рассказал тебе, за что выгнал Нину, никаких тайн между нами бы не осталось.

Его лицо слишком серьезное, взгляд слишком встревоженно скользит по мне. И говорит сипло, как будто ему воздуха не хватает.

— За что, Тимур? — я тоже сиплю, потому что теперь его взгляд становится виноватым.

— Поля, — он накрывает своими ладонями мои руки, — я собирался развестись с Ниной, но она пряталась от меня. А потом позвонила сама и сказала, что родила дочь.

От его слов в груди зарождается щемящая боль. Кажется, я начинаю догадываться. Неужели, это правда? Неужели она сделала это со мной? С нами…