Тайный обожатель (СИ)

Почему так происходит? Ведь у людей тоже иногда рождаются крупные дети.

Всё дело в плотности костей. На Земле человек с ростом выше двух метров часто страдает заболеваниями опорно-двигательного аппарата. Хрящи и кости не выдерживают веса и земного притяжения.

Строение тела великана позволяет легко выдерживать нагрузку. У младенцев кости более плотные, а хрящевая ткань к моменту рождения развита лучше, чем у человека. Через месяц после рождения великаний ребёнок уже может ползать.

Из-за более высокой плотности и негибкости костей черепа великаньего младенца даже для женщины-великана роды – крайне тяжёлый и опасный процесс. У великанов рождение ребёнка тоже часто стоит женщинам жизни. Виной всему отсутствие развитой медицины и плохие условия жизни.

Гибриды великана и человека унаследовали высокую плотность костей от первых и, увы, ни одна похищенная женщина не пережила роды.

И теперь брат требовал от Ашсахи невозможное.

По тому, как заботливо Хастад укутал свою женщину одеялом, стало понятно, что она нужна ему не просто для удовлетворения сексуальных потребностей. Хастад полюбил человека.

Ашсаха, как и большинство представителей великаньего народа, была лишена дара красноречия, слова её не могли выразить всех переживаний.

– Она – человек! Мы оба знаем, что она скоро умрёт!

– Сделай так, чтобы Хола осталась жива, – упрямо и твёрдо повторил Хастад.

– Здесь вас обоих могут убить! – напомнила сестра о причине бегства Хастада из родного мира.

– Мне не нужна другая женщина. Они не тронут нас.

Хастад имел в виду, что великанам не выгодно избавляться от тех, кто уже определился с выбором женщины. Не конкурент – значит, не враг. Хастад не стал объяснять эту простую логику своей сестре.

– Нам пришлось сбежать, – пояснил великан. – Относись к ней хорошо.

– Завтра утром все будут знать, что вы здесь.

– Знаю. Будь настороже, – с этими словами Хастад оставил сестру и принялся мастерить ширму, за которой они с Холой будут чувствовать себя в относительном уединении.

Оля послушно сидела и не шевелилась. Её взгляд блуждал по жилищу: оно представляло собой шатёр, каркасом которому служили средней величины брёвна, а обшивкой – серые шкуры. В середине шатра находилось углубление для костра, но сейчас на его месте скромно горела лампа.

– Хола? Ты в порядке? – спросил Хастад.

– Угу, – кивнула она.

Хастад отгородил часть пространства и устелил за ширмой постель.

– Это наша кровать, – сказал он. – Ложись. Всё остальное завтра.

Оля легла и, сама того не ожидая, легко и быстро уснула безо всякой помощи.

***

Утром первой Олиной мыслью было: «О нет, это не сон…»

Место Хастада рядом уже остыло, значит, он уже давно проснулся. Зато за тонкой ширмой был отчётливо слышен голос незнакомого великана.

Оля, прикрываясь одеялом, выглянула. Третий великан, хоть и имел кожу такого же цвета, но выглядел иначе.

Если бы в туалете кинотеатра ей встретился именно он, Оля поседела бы на месте. Настоящий Халк среди великанов. Хастад и Ашсаха казались по сравнению с ним если не детьми, то подростками, тонкими сухими тростинами.

Ей подумалось: «Что если Хастад всё ещё не достиг полной зрелости? Вдруг он вырастет до таких же размеров?»

Гость сканирующим взглядом смерил человеческую женщину и о чём-то спросил Хастада. Слов Оле разобрать не удалось, но она выдохнула с облегчением, когда чужак исчез.

– Кто это был? – поинтересовалась она.

– Главный в поселении. Всё в порядке, – ответил Хастад. – Как ты себя чувствуешь?

– Нормально.

– Я сделаю тебе завтрак, – сообщил он и принялся за стряпню.

Даже в своём мире, где не в почёте были интеллигентность и нежность, Хастад оставался заботливым. Во всяком случае, к своей женщине. Он в прямом смысле готов был носить её на руках.

Ашсаха чаяний брата не разделяла. Она с первого дня старалась подсунуть новоиспечённой родственнице дела по дому. Оля была не против, всё равно других занятий у неё не было.

При дневном свете Оля разглядела болезненную худобу и сутулость Ашсахи. Великанша была похожа на скрюченную высохшую корягу.

– Она чем-то болеет? – спросила Оля у Хастада о его сестре.

– Не знаю. Вроде бы нет, – ответил он.

– А почему она такая?

– Стареет, – был короткий ответ.

– У вас настолько большая разница в возрасте?

– Когда убили родителей, она уже почти созрела. Я не знаю, сколько ей лет.

Оля прикинула, что, если Хастаду сейчас шестнадцать, то Ашсахе примерно... Двадцать пять! Великанша – Олина ровесница – и уже стареет? Тогда сколько же живут великаны? Неужели так мало?

– Великаны так быстро стареют? – озвучила волнующий вопрос Оля.

– Здесь плохое качество жизни. Трудно жить.

– А где вы жили, когда были живы родители?

– Здесь.

– Здесь? – удивилась Оля. – Как так здесь? В этой хижине?

– Да. Нам больше некуда было идти.

Оля почувствовала укол совести, когда тема разговора опять коснулась семейной драмы Хастада. Стоило Оле представить, как умерли его родители, на глаза у неё наворачивались слёзы.

***

Целую неделю Олю не пускали на улицу, объясняя запрет опасностью. Её глаза истосковались по дневному свету.